На Волховском и Карельском фронтах. Дневники лейтенанта. 1941–1944 гг.

– Удивительная неорганизованность в артиллерийском обеспечении, – обращается командир полка к начальнику штаба. – Куда же девалась та четкость в управлении войсками, которая была продемонстрирована на реке Сестре, на второй линии обороны финнов? После слаженной работы с Семеновым и Котовым тут прямо какой-то хаос. Бордель, да и только.

Шаблий явно не в духе, он раздражен, нервничает, и, в общем-то, есть от чего.

И вдруг до нас долетают отголоски необычных фраз: «Генерал на передовой!», «Генерал в цепи!». Какой генерал?! Откуда и для чего он оказался на переднем крае?! Неизвестно! По едва отрытым ходам сообщения, прячась за камнями и валунами, пригибаясь всем корпусом, пробежал полковник из особого отдела дивизии.

– Всем в атаку, всем! – кричит полковник сдавленным, надрывающимся голосом. – Сам генерал поведет, и чтобы никого в траншеях. Никого!

Появился и сам генерал в сопровождении группы офицеров. Физиономия у генерала багрового цвета, глаза вытаращены и налиты кровью.

В нос шибает сильный букет одеколона, табака и сивухи.

– Кто такие? – пьяно ревет генерал, оглядывая нас.

– Командир 534-го армейского минометного полка майор Шаблий с группой управления и штабом полка.

– К черту управление, – остервенело вопит генерал, – всем в атаку! Я сам поведу! Всем, всем. И штабной сволочи, и управленцам! Слышите, вы! На месте перестреляю, в душу вашу мать!

Накричавшись, генерал идет дальше шатающейся походкой.

– Они что там, перепились? – стиснув зубы, говорит Шаблий. – Какая атака?! Зачем?! С пистолетиками? Без артподготовки? Они что – с ума все сошли?! В гражданскую войну поиграть решили?!

На фоне серого сумеречного неба белой ночи взметнулись одна за другой три красные ракеты: сигнал атаки!

– Приказ есть приказ! – злобно прошептал командир полка. – Умничать тут не положено. – И отрывисто крикнул: – В атаку! Вперед!

Пехота броском преодолела метров сто – не более. Мы следовали за ней во второй цепи. Ливнем огня отрыгнули финские пулеметы, лавина пуль прошла над головами. Разрывы мин накрыли все пространство.

Атакующие уткнулись в землю, неподвижно лежат, распластавшись, убитые, корчатся в судорогах раненые, отползают назад живые.

Потери огромные. Тяжелые. Санитары и фельдшера нашего полка помогают пехотинцам. Длинная, но крепкая фигура Саши Блюфштейна склоняется над тяжелоранеными людьми. Только около нашего НП их более десяти человек. Косые, серые Сашкины глаза беспомощно моргают.

– Нужны немедленные операции, тогда можно хотя бы половину из них спасти, а у меня ничего нет. Да я и не врач, а только фельдшер.

– Куда этот генерал делся? – злобно шепчет Шаблий. – Что-то его нигде не видно!

Но генерал со свитой и полковник из особого отдела исчезли так же, как и появились, – внезапно и быстро. И уже через короткое время многие стали сомневаться в их объективной реальности. И не было ли это появление пьяного и глумливого генерала некоей галлюцинацией или даже, страшно вымолвить, просто дьявольским наваждением?!

20 июня. Наступила короткая северная ночь. На передовой воцарилась тишина. Люди, уставшие физически, психически и нравственно, жаждали лишь одного – покоя, хотя бы минутного покоя.

Приткнувшись в углу какой-то ямы, я погрузился в тяжелую дремоту. Разбудили меня в начале третьего. Мутный, неласково-холодный рассвет вставал над землей Суоми – так финны называют свой край.

В низине, там, где течет мелководная Сомме-йоки, расползается плотная пелена молочно-белого тумана. Все предметы вокруг – трава, вереск, камни, военное имущество – покрыты мелкими шариками росы.

Я вылезаю из ямы, умываюсь, делаю легкую разминку. Солдаты делят густой, дымящийся кулеш. Порции огромные, и я не знаю, что мы едим – сегодняшний завтрак или вчерашние обед и ужин. Кругом суетня – бегают какие-то солдаты и офицеры с артиллерийскими эмблемами на погонах. Майора Шаблия вызвали на совещание к Сидоренко. По всей видимости, готовится нечто серьезное, идет организация наступления, и боевая работа становится на нормальные рельсы. Вчерашний кровавый балаган с пьяным генералом сегодня воспринимается уже как кошмарный сюрреалистический сон!

Вернувшись с совещания, командир полка стал отдавать спешные распоряжения в дивизионы. На этот раз наступление 1078-го стрелкового полка предполагается начать с мощной артиллерийской подготовки, в которой готовятся принять участие, кроме нашего полка, дивизион гвардейских установок М-13, пушечный и гаубичный полки и даже танки ИС – «Иосиф Сталин». Эти мощные, громадные машины я вижу впервые – башни литой брони с длинными крупнокалиберными орудиями производили внушительное впечатление. На танках белой краской по борту написано: «Даешь Выборг!»