На Волховском и Карельском фронтах. Дневники лейтенанта. 1941–1944 гг.

На ночлег «арендовали» дом, принадлежавший какому-то, по словам Коли Кузнецова, видному финскому банкиру. Всюду следы разгрома: раскиданные вещи, битая посуда, искореженная дорогая мебель. В одной из комнат сидела в кресле пожилая женщина – она смотрела мимо нас безжизненным, остеклянелым взглядом серых мертвых глаз. Седые волосы трепал ветер, врывающийся в окна сквозь разбитые стекла. Была ли она убита осколком снаряда, шальной пулей или умерла от шока – выяснять мы не стали. Но она была единственным жителем финского города Виипури, который после взятия его нашими войсками обрел свое старинное имя Выборг.

Из подвала наши разведчики выволокли двух спрятавшихся там финских солдат. Кто были эти солдаты и почему не ушли со своими? Одни говорили, что это пулеметчики, прикрывавшие отход, и потому их надо расстрелять. Другие, наоборот, склонялись к тому, что они дезертиры.

Я распорядился отправить пленных в тылы дивизии. Там сказали, что по городу таких пленных набрали около сорока человек.

21 июня. Время около полудня. От командира полка получен приказ на разведку пути. Сопровождать меня должны начальники штабов обоих дивизионов. Но Видонов почему-то идти не смог, и мы отправились вдвоем с Куриловым.

– Мост на остров Липпансаари взорван, – говорит капитан Курилов, – я сам смотрел. Остается северный мост за вокзалом. Туда сходить надо. Ну а если и этот не годится, тогда придется искать дорогу вокруг залива. Только там болот много, судя по карте. Объезд займет много времени.

Вдвоем с Куриловым идем мы к северному мосту через залив. По вчерашним сводкам известно, что пехота наша вела бои за станцию Тамин-Суо и вышла на противоположный берег залива.

Вот и мост. Однако за взгорьем не видно, цел он или есть обрушенные, взорванные пролеты. Не спеша, рассматривая на ходу карты, подымаемся мы по довольно-таки крутому въезду на мост. И вдруг – выстрел! Откуда бьют, понять трудно. Я инстинктивно отскочил вправо, в кювет. И тут только увидел, как Курилов плавно оседает и, наконец, падает на камни мостовой. Взгляд мой скользит по земле и обнаруживает нескольких убитых, в распластанных позах. Занятые картами, мы их даже не заметили. Но что с Куриловым? Смотрю, капитан зашевелился. Значит, жив. Не раздумывая, выползаю из укрытия. Ползу, используя выгнутую часть проезжей плоскости моста. Раздаются выстрелы: один, второй, третий. Пули щелкают о булыжник и рикошетят над головой. Очевидно, я все-таки в «мертвом пространстве». Ползу. Еще немного. Протягиваю руку. Курилов бледный, на лбу крупные капли пота.

– Куда попал?

– В плечо.

– Пустяк, – говорю, хотя сам знаю, что это такое – пуля в плече. – Давай-ка, капитан, помогай мне. Сползаем вниз в укрытие, ближе к канаве. Там и перевяжемся, и передохнем.

Ползти трудно. Я его то подталкиваю, то подтягиваю. А над нашими головами с завидной настойчивостью рикошетят пули. Видимо, снайпер рассчитывает на то, что где-то мы не выдержим и вынырнем из мертвого пространства. Я это понимаю.

– Ты ползи, – говорю я Курилову, – как только можешь площе, совсем по-пластунски и никак не подымайся. А под горой уже совсем безопасно!

Наконец-то мы в канаве. Финским ножом вспарываю гимнастерку.

– Что там? – спрашивает Курилов.

– Самое важное – не разрывная и навылет. А вот задета кость или нет, сказать не могу. Терпи, капитан, бинтовать буду.

Только приложил индивидуальный пакет к ране и сделал несколько витков, как из-за поворота выскочила машина, полная солдат, и на полной скорости устремилась к мосту.

Бросив бинты, я ринулся наперерез машине, пока она еще не попала в зону обстрела. Увидев меня, шофер резко затормозил, машина остановилась.

– Ты что, сдурел? – заорал на меня лейтенант, высовываясь из кабины.

– А ты куда прешь, болван, не видишь, что перед тобою? – кричу я ему. – Посмотри: сколько там уже лежит. В их компанию захотел?!

Лейтенант выскочил из кабины:

– Откуда бьет?

– А черт его знает, – огрызнулся я и пошел бинтовать Курилова. – Ты лежи тут, – говорю я капитану, – а я схожу за машиной.

Найдя командира полка, я доложил ему о случившемся. Выслушав меня, Шаблий сказал:

– За крепостью одного из наших солдат пулеметной очередью срезало. Я отдал приказ: никому никуда не отлучаться. А ты бери машину санчасти и вывози Курилова.

Приехав на место, я увидел, что убитых уже подобрали. Но на вопрос: «Ликвидирован ли снайпер?» – Курилов мне не ответил. У него началась явная лихорадка, и порой казалось, что он бредит. Санитары положили его на носилки, и машина отправилась прямо в госпиталь.

Я уже собирался в разведку пути окольной дороги в обход залива, как пришел приказ командующего артиллерией армии генерала Михалкина: «534-му армейскому минометному полку выйти в резерв армии с размещением в районе населенного пункта Куппаниескотти».

Этим приказом завершается наш десятидневный боевой путь на Выборг. И можно надеяться, что наконец-то нам удастся хоть немного отдохнуть и отоспаться, вымыться в бане, собраться с мыслями и написать письма домой. Там, вероятно, уж и не знают, что думать. Не писал я более недели.