На Волховском и Карельском фронтах. Дневники лейтенанта. 1941–1944 гг.

Новость эта буквально ошеломила меня. Я смотрел на солдат, и, очевидно, мое состояние передалось и им. Смотрели они на меня с выражением крайней растерянности. Выходит, когда я чокался с ними, уже тогда между нами была страшная, мистическая «пропасть», разделившая нас на «живых» и «мертвых». Тут же я побежал в санчасть.

– Ночью было, – рассказывает мне Катя Видонова, – спала я. Проснулась, смотрю – Орлов схватил какую-то трофейную бутылку, там еще «спиритус» написано было, и ушел. Он в сильном подпитии был. Закамский фельдшер, ты его знаешь, сегодня сказал, что спирт этот метиловый был. Закамский сначала вроде бы откачал Орлова. Он ему промывание активное устроил и в госпиталь отправил. Выживет – нет, не знаю. А Гречкин-то помер в одночасье. Вон. Он там лежит на улице, под плащ-палаткой.

Я смотрел, и ужас объял меня: по лицу Гречкина, застывшему и бледному, расползались черно-фиолетовые пятна.

Что-то бессмысленно-роковое, что-то вроде «шутки Сатаны», чудилось мне во всем случившемся. Дрожь прошла по всему телу только от сознания того, что и я вот так же мог лежать с ним заодно. Как глупо: за какое-то мгновение наслаждения опьянением человек вдруг расплачивается такой неоправданной ценою – ценой собственной жизни?!

А в довершение всего, полк остался без начальника штаба, без его первого помощника по оперативной части, без начальника связи. Остались мы двое: я и Авенир Герасимов.

– Временно я подключу Видонова вам в начальники, – говорит командир полка, – он парень смекалистый. Что делать – канун наступательных операций! Просить отдел кадров армии – неизвестно, кого пришлют. Я так думаю: пока Солопиченко в госпитале, Коваленко будет на его дивизионе. А там я его начальником штаба поставлю – Михалкин не откажет. Васю Видонова – первым, тебя – вторым, ну а Авенира – третьим. Ну а теперь – вы молодые лейтенанты: Видонов, Николаев, Герасимов – должны заправлять штабом полка. Справитесь? – обратился к нам командир полка. – Бои предстоят тяжелые и упорные. Иного выхода у меня нет.

Во второй половине дня полк выступил по маршруту, разведанному мною накануне ночью, для занятия боевых позиций. На следующее утро мы должны поддерживать своим огнем стрелковые части 46-й дивизии полковника Борщова. Вася Видонов втягивается в работу штаба буквально на ходу. Начальником штаба первого дивизиона назначен старший лейтенант Колесников. Около одного из бесчисленных хуторов, раскиданных по берегу залива, сделали остановку – нужно накормить людей и предварительно уточнить предполагаемый район боевых порядков подразделений. На рекогносцировку выехали Шаблий, Видонов, Рудь и Коваленко. Я остался дежурным по штабу. «До передовой километра четыре, – записываю я, – слышны отзвуки боя, пулеметная трескотня, глухие разрывы снарядов. Дом, в котором мы остановились, круглой формы, из прессованного картона. Топим печь и едим пшенную кашу. Погода мерзкая, холодная. Идет мелкий, нудный дождь. Все эти дни я не расстаюсь с ватником». Вернувшись с рекогносцировки, командир полка собрал командный состав и политработников на совещание.

– Согласно разведданным штаба армии, финское командование перебросило из Карелии на Выборгское направление значительные и свежие силы. Из опроса пленных установлено: по просьбе Маннергейма немцы откомандировали из группы армий «Север» пехотную дивизию и артиллерийскую бригаду штурмовых орудий. Таким образом, положение с противником осложняется: финны стали отчаянно и яростно сопротивляться, а мы обязаны продолжать наступление. Тут нет ни ДОТов, ни бронированных колпаков, ни надолбов. Тут теперь одни лишь природные особенности местности, которые мастерски используются финнами. Противник и местность тут будут действовать сообща. Учтите это обстоятельство, товарищи командиры. На нашем участке отмечается активизация артиллерийского и минометного огня противника. По свидетельству очевидцев, он стал таким, что невозможно оторвать головы от земли. Следовательно, нам предстоят серьезные артиллерийские и минометные дуэли. Особое внимание прошу обратить на маскировку. А теперь приступайте к выполнению своих непосредственных обязанностей.

Полк двинулся в путь вдоль залива, и вскоре дивизионы стали разъезжаться, каждый по намеченному маршруту. Оставив штабной фургон, в накинутых поверх ватников плащ-палатках, мы с командиром полка и группой управленцев пробираемся на передовую. Штурмовой батальон 46-й дивизии обложил высотку с отметкой 41,6, готовясь к атаке на завтра.

25 июня. На рассвете, после мощной артиллерийской и минометной обработки высоты, пехота пошла на приступ. Но атака захлебнулась. Наступавших придавил к земле мощный налет минометного и артиллерийского огня финнов. Интенсивность и плотность ответных налетов противника достигает предельно возможной насыщенности и силы. Нужно немедленно включаться в контрбатарейную борьбу – особенно же в контрминометную.