На волне космоса

…Холодный дождь сыпался на побережье серого моря, на берегу стояла вилла, а в вилле был он, Лев, старый пенсионер, о котором космос не помнил больше. Скорбные звуки пронизывали его, и Лев закрыл лицо руками. Музыка заставила его зажмуриться, словно от сильного ветра. Откуда шла эта глубоко волнующая музыка, обращенная только к нему, угадывающая тайны его души, его жизни? Он знал. Она идет с Земли. С Земли, от которой он улетал столько раз и с которой отныне должен остаться связанным навсегда, как дерево с почвой. Люди, жившие там, понимали горечь, с которой он возвращается, переводили ее на глубокий язык музыки и посылали эти звуки навстречу ему в пространство. И — странное дело! — покоряясь мелодии, он ощущал спокойствие. Земля ждала его, Льва. Люди, чувствующие одинаково с ним, говорили ему: «Мы ждем тебя, Лев, испытанный астронавт! Иди к нам, будем вместе петь величие Человека, покорившего космос! Ты не взлетишь больше, но другие звездолеты готовы взлететь по путям, проложенным тобою; они полетят еще дальше, куда хотел полететь ты сам: они повсюду понесут мысль человечества! Мы ждем тебя, тебя ждет молодежь! Ты научишь ее величию полетов, отваге, терпению, силе, ты внушишь ей жажду нескончаемых странствований! Возвращайся, Лев, мы ждем тебя! Земля тебя ждет, чтобы поблагодарить и поручить твоей заботе сотни и тысячи будущих перелетов, в которые отправятся люди, подготовленные тобою!»

И Лев явственно услышал эти слова, когда хор и оркестр слились в последней торжествующей высокой ноте.

Некоторое время все молчали, находясь под властью впечатления, которое дал им этот неожиданный подарок Земли. Потом Лев обратился к Лауренциу.

— В первой же радиограмме, которую вы отправите на Землю, поблагодарите за музыку и попросите сообщить нам, кто автор этой «Симфонии космоса», — и встал.

Впервые за всю эту экспедицию он уходил на отдых, не застонав.

* * *

Они достигли расстояния, с которого можно было попытаться установить прямую связь с Землей. По окончании короткого сообщения о своем возвращении они передали на Землю благодарность от имени всех астронавтов за неожиданную радость. В ответ Земля сообщила, что ничего не знает о «Симфонии космоса», и захотела услышать ее. «А не было ли, — спросила Земля у астронавтов, — не было ли в музыке какого-нибудь прямого, поддающегося расшифровке сообщения?»

Звездолет мчался к Земле, постепенно снижая скорость. Опережая его, мчалась к Земле на длине «волны космоса» «космическая симфония», передаваемая со звездолета. Кто знает, как давно, быть может тысячелетия назад, устремилась эта музыка в бесконечность. И где-то ждали ответа люди, пославшие эту музыку в пространство. Кто они? Где была их планета?..

Электронные счетчики на звездолете жужжали непрерывно, стараясь расшифровать сообщение, скрытое в звуках, которые самой своей гармоничностью доказывали, что их мог создать только мыслящий мозг и что в бесконечности вселенной человек должен искать своих собратьев по разуму.

* * *

Они слушали записанную Редом «Симфонию космоса», собравшись в главном зале звездолета, когда Алекс из кабины управления объявил:

— Земля!

Древний возглас моряков сорвал всех с места. На темном экране появилась красновато-белая звезда.

— Земля! — вскричали они, как дети, пожимая друг другу руки и обнимаясь.

В сущности, звезда на экране была Солнцем. Но для астронавтов Солнце — это и есть Земля.

Эмиль Лудвит

(США)

Маленький преступник

«Тик-ки-так, тик-ки-так», — шептали старинные часы на первом этаже дома.

Не было никаких звуков, кроме тиканья часов — кроме стука сердца у! Ронни.

Он стоял один в своей спальне наверху. Его хрупкое тело дрожало, на белом лбу блестел пот.

Ронни казалось, что часы говорят:

«Па-па и-дет, па-па и-дет!»

В комнату просачивались мягкие сентябрьские сумерки 2056 года. Ронни радовался приходу темноты. Ему хотелось уйти в ее глубокое молчание, слиться с нею воедино, убежать навсегда от гневных голосов и сердитых глаз.

В полных страха глазах мальчика появилась надежда. Может быть, что-нибудь произойдет. Может быть, с папой случится что-нибудь на улице. Может быть…

Он крепко закусил губу, потряс головой. Нет. Что бы папа ни сделал с ним, нельзя желать…

На посадочной площадке возник визг вертолета. Ронни затрепетал, пульс у него ускорился. Все мышцы его маленького тела словно превратились в сеть туго натянутой проволоки.

Звуки и движение внизу. Мама выключила рубильник автоповара в кухне. Послышались ее медленные шаги на высоких каблуках. Хлопнула дверца вертолета. Дверь дома открылась.

Низкий обрадованный папин голос раздался на лестнице:

— Хелло, красавица!

Ронни съежился в темноте у полуоткрытой двери спальни. «Пожалуйста, мама, — кричали все его мысли, — не говори папе, что я сделал!»

Послышался мерный, невнятный шепот.

— Он делал — что?

Снова шепот.

— Я не могу этому поверить. Ты действительно видела, что он?.. Черт побери!

Ронни беззвучно закрыл свою дверь.

«Зачем ты сказала ему, мама? Зачем ты сказала ему?»

— Ронни! — окликнул отец.