На волоске

Я удивленно оборачиваюсь к Сурае. Мое сердце тут же ухает куда-то в пятки. Ее волосы заплетены в мелкие косички, а те собраны в украшенный металлическими бусинами пучок. Из-за глиттера, блестящего на темной коже, и глаз, накрашенных белой подводкой, она кажется небесным созданием, вышедшим из какой-то компьютерной игры.

— Сурая. Мы виделись в медиатеке, помнишь?

Я киваю, стоя на ватных ногах. Биты в музыке — или стук моего сердца, поди разбери — гулко отдаются в мозгу. Да в чем проблема? Я же поклялся себе, что с этим покончено! Надо вести себя нормально. А значит, заговорить. Это всего лишь девушка, с двумя головами и двумя ногами. Ох, нет, с двумя руками.

— Да, я помню!

Мои щеки заливаются краской. Я отчаянно ищу Леану глазами. И натыкаюсь на взгляд Карло. Только бы поблизости не оказалось Джаспера. Но я уже вижу его спину неподалеку. Эти светлые волосы я узнаю из тысячи.

— О нет, что он там задумал? — говорит Сурая, тоже его заметив.

Я быстро бросаю на нее взгляд.

— Кто это? Твой друг?

— Не сказала бы! Он душный!

— Хочешь сказать, он пристает к тебе?

— Слава богу, нет!

Она заразительно смеется, но я волнуюсь за свою девушку, которую все еще не могу найти в толпе танцующих. Я узнаю нескольких одноклассников, которые сейчас активно надираются. Воспоминание о похмелье после текилы еще живо и заставляет меня отказаться от мысли налить себе, как Сурая, виски с колой. Она, кстати, оказалась далеко не той пай-девочкой, какой я ее себе представлял. Вооружившись пивом, я иду за ней, рассекая толпу и проклиная себя за то, что вообще согласился прийти. Я встречаю слишком много знакомых, вижу, как они шепчутся между собой, и жду, что в любой момент один из них затянет: «Когда вновь увижу чудесный тот край!»

Но оглушительное техно, стробоскопический свет и алкогольное опьянение окружающих становятся для меня ценными союзниками. Наконец я замечаю Леану и начинаю с удвоенным упорством проталкиваться к ней. Рядом с ней крутится какой-то чувак, и у меня уходит меньше секунды на то, чтобы разгадать его намерения.

— Эй, не толкайся, дождись своей очереди! — орет он.

Маттео бы сразу же отошел в сторонку, но Поль — ни за что. Я делаю глоток пива, Леана танцует, призывно глядя на меня. И тогда я наклоняюсь и целую ее, а ее руки обвиваются вокруг моей шеи. А потом я бросаю тому типу:

— Отвали!

— Ты ревнуешь, — шепчет она мне на ухо.

— Разве что самую малость…

Я снова целую ее, зная, что все на нас смотрят. У победы сладкий вкус блеска для губ моей девушки. Из памяти стираются все те вечеринки, на которые меня не приглашали; все те оскорбления и насмешки, которые мне приходилось проглатывать вместе со своей гордостью, уходят в прошлое. Все остальные завидуют нам, как в сериалах, когда образуется красивая пара. Сегодня я, Маттео Лекюре, король вечеринки.

Я спиной чувствую тяжелый взгляд Джаспера и слежу за тем, чтобы между нами оставалось приличное расстояние. К счастью, Леана делает то же самое, а ее подруги все время стараются находиться между ним и нами.

— Ну, ты довольна? — спрашиваю я у нее потом, когда мы выходим на улицу подышать.

Она тоже пьет виски с колой. Ее щеки раскраснелись то ли от выпивки, то ли от танцев, волосы наэлектризовались и выбились из пучка.

— Не понимаю, о чем ты…

Я закатываю глаза. Я и не думаю жаловаться на то, что мной в кои-то веки воспользовались в таких целях.

— О, наши голубки! — застает нас врасплох Исса, наводя на нас камеру своего мобильника.

Я машинально закрываю лицо рукой. А вот и стресс.

— Ну хватит! — выходит из себя Леана. — Оставь нас в покое!

Наша сплетница показывает нам язык и возвращается в тепло. Леана льнет ко мне еще больше, чем обычно. Наши тела соединяются, на губах горят поцелуи. Я мимоходом задаюсь вопросом о том, на каком свидании уже можно затащить девушку в постель. Наконец она отстраняется от меня, чтобы отдышаться. Я нерешительно приглаживаю волосы, прежде чем вытащить телефон и сфотографировать ее.

— Что ты делаешь? — спрашивает она с непередаваемым выражением лица.

— Хочу запомнить этот момент. Ты такая красивая… И мне будет не хватать тебя всю неделю.

— Мне тебя тоже.

Она целует меня, пока у меня в легких не заканчивается воздух. Холода я больше не чувствую — только мягкость ее волос, соль в уголках ее глаз, то, как она прижимается своей грудью к моей, и наше общее возбуждение. Потом хлопает дверь; возле нас зажигаются огоньки сигарет, разрушая волшебство момента. Карло даже не делает вид, что смотрит в другую сторону. Я одной рукой обнимаю Леану за плечи и отвожу ее подальше.

— Мне нужно успокоиться, — говорю я, целуя ее в лоб.

Она кусает губы, косясь на подонка у двери.

— Мне все равно пора домой. Уже поздно.

Возвращение кажется мне ужасно быстрым. Мне трудно расстаться с ней после этого вечера в невесомости. Мы укрываемся от ледяного ветра под выступом ее дома. Она рукой поглаживает мою щеку, а потом взъерошивает мне волосы, и у меня бегут мурашки по коже. Я прижимаюсь своим лбом к ее, пытаясь пережить печаль расставания.