На волоске

Чистый и свежий, как новенький, я сталкиваюсь с Андреа в коридоре. Бедняжке явно не по себе. В ней будто что-то умерло. Сегодня днем она встречается с мамой в центре Парижа. Мои родители решили отправиться с ней, заодно прихватив с собой Манон. Моя сестричка, уже готовая, стоит у выхода, погрузившись в чтение какого-то романа. Я бросаю взгляд на обложку — «Вкус фиг»[20].

— Так вот что ты читаешь?

Утвердительное ворчание. Мама суетится и мутит воду, папа потеет — его лысина уже блестит от пота, а Андреа, стоя в прихожей, пытается понять, что она забыла. Моя кузина волнуется, и небезосновательно: помирятся ли они со своей матерью? Тетя Максин должна хотя бы признать свою ошибку. Это минимум, который она должна сделать после того, как оттолкнула собственного ребенка.

— Удачи, Андреа.

Я похлопываю ее по спине. Она качает розовой прядкой. Сегодня лук сдержанный, полностью черный.

— Я все еще не знаю, что мне ей сказать. Честно говоря, я боюсь того, что она мне скажет.

— Говори то, что придет в голову, чтобы не пожалеть в будущем о том, что промолчала сегодня. Тебе терять нечего, так ведь?

Робкая улыбка.

— Я попытаюсь.

— Если что-то пойдет не так, не забудь написать папе.

Они договорились, что, если она отправит ему простое «ОК», вся семья кинется забирать ее оттуда.

А я собираюсь сделать домашку по физике и вернуться на мостик «Скайдаста». Разговор с людьми, которые не хотят сунуть меня головой в воду и подержать так какое-то время, должен помочь.

Два часа упражнений спустя мои перегревшиеся нейроны запросили пощады. Надо сказать, я старался ни о чем больше не думать. Если все будет хорошо, то я не стану ни с кем встречаться до конца года, и мой средний балл вырастет.

Стоило мне только положить руку на клавиатуру, как телефон зазвонил. Анна София. Я встревоженно беру трубку.

— Привет.

— Йоу! Я тебя не отвлекаю?

Я вздыхаю, глядя на логотип игры, вращающийся на экране, пока окно загружается.

— Нет… Что такое?

— Видел Леану сегодня?

— Она приходила в парк. Придется перестать там бегать…

— У нее совсем крыша поехала! Она поссорилась с Сураей. И знаешь из-за чего?

Я закатываю глаза. Ох уж эти женские разборки.

— Она заявила, что ты подкатываешь к Сурае, — продолжает Анна София. — Она чувствует себя преданной.

— Предательство — это к ней.

Сжальтесь надо мной и выдайте мне уже лопату, чтобы я смог вырыть себе какую-нибудь нору и спрятаться там. Хотя если подумать, то я лучше похороню там свою бывшую. Я прочищаю горло и заставляю себя спросить у Анны Софии, что обо всем этом думает сама Сурая.

— О, ну она добрая, но и у нее, как и у всех, есть границы, — с каким-то удовлетворением отвечает Анна София. — А ей осточертели перепады настроения Леаны.

— Неудивительно.

Анна София ненадолго замолкает, пока я перескакиваю с одной мысли на другую.

— Так ты подкатываешь к ней или нет?

— Чего?! Если и да, то это неосознанно, и уж тем более я не собираюсь ни в чем признаваться ее лучшей подруге.

Анна София на том конце провода просто ухохатывается.

— Мда, старик, не везет тебе с девушками!

Я вздыхаю:

— Леана все напирает на то, что я ею воспользовался. Но я всегда был искренен с ней.

— Забей. Рано или поздно она остынет.

И окончательно возненавидит меня, да.

Весь остаток дня я думаю о Сурае. Мне нужно как-нибудь пересечься с ней завтра. Даже если перемена в школьном дворе станет походить на старые добрые разборки у корраля О-Кей.

Возвращение кузины прерывает мои размышления.

— С июня ее родители будут жить в Париже, — вполголоса объясняет мне папа, пока дамы разбредаются по квартире. — Они хотят, чтобы Андреа вернулась к ним.

— Что-то у них или все, или ничего.

— Они забывают о том, что она выросла, что с тех пор много воды утекло, и не понимают, что это не то, чего она от них ждет.

Папа кажется раздраженным, но меня волнует не это.

— Она так и не извинилась?

— Твоя тетя Максин не самый одаренный человек в том, что касается общения с окружающими. Она расспросила свою дочь об учебе, рассказала, как дела на работе у ее мужа…

В общем, они так и не поговорили ни о чем важном.

— И что об этом думает Андреа?

Моя кузина угнездилась перед телевизором, завернувшись в плед. Папа пожимает плечами.

— Тут и к гадалке не ходи, чтобы понять, что она разочарована.

— Во всяком случае, они могут утереться — жить с ними она не будет.

Он смеется.

— И не говори! Я собирался приготовить на ужин сырное фондю. Нет ничего лучше жирной пищи, когда нужно поднять боевой дух войск!

В понедельник утром школьный двор снова укрывает снегом. Многих учеников сегодня нет, потому что школьный автобус не смог проехать по улицам. Начинается снежная баталия, и я спешу уйти оттуда, чтобы никто не испортил мне прическу — я час провел перед зеркалом, и мне нисколько за это не стыдно. Ноги сами несут меня к теплу информационного центра.

Проходя мимо, Карло специально толкает меня плечом, и я мужественно сношу это. Близнецы Гонзаги, смешливые жерди с лошадиными лицами, россыпью прыщей на лбу и жесткими, как солома, волосами, перегораживают мне дорогу. Похоже, они решили продолжить дело Джаспера.