На восточном порубежье

— Кровь пролитая православным людом, будет слишком большой ценой за этого голландского прохвоста, — вздохнул Шестаков, — А вы капитан еще успеете пожалеть о случившемся.

9

Путешествие экспедиции по сибирской тайге и рекам заняло семь месяцев. В июне 1728 года все благополучно прибыли в Якутский острог. В дороге произошел еще один примечательный случай. Шестаков и Павлуцкий имели честь свидится с командором Первой Камчатской экспедиции Витусом Берингом. Тот пребывал в полной меланхолии. Три года тяжких испытаний, и отсутствие каких либо серьезных результатов. За такие деяния экспедиции его, командора, в столице не пожалуют. Казалось, безразличный ко всему командор соизволил выслушать Шестаков, и молча передал ему распоряжение о передачи судов экспедиции, и копию итоговой карты с подписью: «Рисовал мичман Петр Чаплин».

Глава 3. Якутский острог

«Любой из живущих на севере верит в свою звезду.

Звезды здесь близко, светят как лампадки, холодны и колючи».

Олег Димов

1

29 июня 1728 года. Не успел Якутский острог войти в привычную жизнь после переполоха устроенного первой экспедицией Витуса Беринга, как пришло известие о скором прибытии Анадырской экспедиции.

О том что пять лет назад Якутский казачий голова Афанасий Шестаков отбыл в Санкт Петербург, помнили уже не многие. Сменился за эти годы воевода, многие дружки сгинули в бескрайних просторах Сибири, или благополучно, по мирским обычаям отошли в мир иной. Особую шутку судьба сыграла с Афанасием на счет воеводы.

Якутским воеводой в эти годы прибывал стольник Иван Иванович Полуэктов. Примечательно то, что стольник был направлен в Якутск с должности Иркутского воеводы. Иркутск город разрядный, а Якутск в его ведомстве. Так что понижение в должности у Полуэктова была весьма значимо. Но не это главное. Главное, в переплетении человеческих судеб. На смену Полуэктову в Иркутск, прибыл лейб-гвардии капитан поручик Михаил Измайлов. Тот самый что будучи воеводой в Якутске, отправлял и рекомендовал Шестакова в Санкт Петербург. Поэтому нет ничего удивительного в том, что воевода Иван Иванович Полуэктов встретил Шестакова с большой неприязнью, причем скрытой под вуалью крайней любезности. Ведь капитан поручик Измайлов, оставаясь сторонником Афанасия, являлся сейчас непосредственным начальником Полуэктова.

Но были люди, что все эти годы только и уповали на возвращение казачьего головы во главе экспедиции. Крепкие корни пустил Афанасий в Якутской земле. Здесь его сын, племянники, все взрослые казаки, готовые не задумываясь исполнять его волю.

Был среди них и приятель головы, Иван Козыревский. Личность весьма известная в тех краях, особливо удивительными превратностями судьбы, умом, и не укротимым нравом. Над этим Иваном висел тяжелый рок, и не было от него никакого спасения.

В молодости, он был поверстан в казаки Нижне Камчатского острога. За обиды и тяжкие издевательства со стороны Атласова, у которого пребывал в услужении, связался он с бунтовщиками, с коими предал смерти трех Камчатских приказчиков, в том числе и Атласова. Можно сказать, что под корень вывели на Камчатке сее племя.

За атамана у них был казак Анцыфорав, а Ивана Козыревского поставили есаулом. Мыслили бунтовщики, взять цареву казну, да уйти на жительство в дальние неведомые острова. Атамана, за грехи тяжкие, в скорости бог прибрал, кончили его изменные камчадалы, а вот Ивану досталась другая доля.

Великими делами и опасными службами искупил он вину перед государем. Бывшие смутьяны, достигли и покорили острова Курильской гряды: Шумшу, Парамушир, Онекотан, собраны первые сведения о других островах гряды, и Японии, А вот у бога вымолить прощение оказалось гораздо сложнее. Принял он монашеский постриг, и звался теперь Игнатием. Но с богом у него все равно ни ладилось, и неукротимый монах Игнатий, находился в глубокой опале у Якутского архиепископа Феофана.

Решил тогда монах построить на свои деньги судно, чтобы уйти на нем северным морем земли американские открывать. Назвал то судно не именем святого, как в обычаи, а иноземным словом Аверс, на диво всем православным, и проклятие Феофана.

За строительством этого судна и застал его по прибытию Афанасий Шестаков.

— Слава богу! Услышал мои молитвы! — Обрадовался монах. — А я вот решил уже в одиночестве бежать от мирских забот, найти остров не обетованный, да келью там себе устроить. Народ сказывает, что ты уполномочен самой императрицей командиром всего нашего края?

— Оно вроде так, и грамота имеется! Но представилась императрица Екатерина, и Долгоруковы верх взяли, посадив на трон ПетраII, внука Петра Великого. Тобольский губернатор князь Михаил Владимирович Долгоруков все и переиначил. Своим указом поставил надо мной драгунского капитана Павлуцкого.

— Ты Афанасий не поддавайся, скрути того капитана в бараний рог. Молва идет, что малолетний император Петр захворал, не ровен час бог и его душу приберет.