На восток

Берег под бортом и сам залив казались абсолютно мирными, но это все же был чужой берег. И ждать оттуда можно было чего угодно. Чуть дальше к северо-западу, за окруженным рифами мысом Арутори имелась еще и бухта Усу, подходы к которой также перекрывали показавшиеся из воды с отливом серые скалы. Но вполне могло оказаться, что среди них имелся проход, известный японцам. Следовательно, и там тоже могли отстаиваться приходившие ночью катера. Они могли добраться досюда из Кусиро вдоль южного берега Хоккайдо и подготовиться к нападению, а может, и вовсе укрывались здесь с самого нашего появления в этих водах, выжидая подходящего момента или сигнала.

Уже ближе к вечеру выяснили, что в городе ни войск, ни ополченцев нет, но на реке Осару, уже за пределами Дате, нашли вельбот с вспомогательного крейсера «Сайко-мару». Его экипаж и несколько вооруженных «активистов» из местных ушли с перестрелкой в лес на ближайшем горном склоне, предварительно подпалив свою шлюпку. Так что в ней, после того, как потушили, не удалось обнаружить ничего полезного, способного объяснить ее появление и местонахождение самого крейсера.

Обо всем этом сообщили по действовавшему телеграфу в Муроран, сразу получив оттуда распоряжение о тщательном осмотре окрестностей. Исполняя его, к бухте Усу отправили два подошедших вскоре буксира, а по суше вдоль строившейся железной дороги – конных разведчиков. Но местные на вопрос о фарватере в бухту только мотали головами, а без лоцманов буксиры не смогли отыскать прохода и ограничились осмотром акватории издалека, не давшим никакого результата. Конники и вовсе угодили в засаду и вернулись, имея троих раненых.

Солнце уже клонилось к горизонту, так что пришлось довольствоваться тем, что есть, и возвращаться в Муроран. Там, посовещавшись, пришли к выводу, что ни о каком контроле над Дате говорить не приходится и пакости с той стороны непременно будут. И решили организовать засаду.

Едва стемнело, к селению выдвинулись три вооруженные шхуны, сразу перехватившие несколько подозрительных лодок и высадившие вооруженные отряды на пристани для их контроля и пресечения попыток сигнализирования. Буксиры же, затаившиеся до времени под мысом у входа в бухту, успешно контратаковали нападавших на гавань Мурорана, что наверняка снизило ущерб, и без того оказавшийся немалым.

А в порту весь день велись работы по подъему со дна остатков противоторпедной защиты «Нахимова», чтобы хотя бы ими попытаться загородить вход в порт. К месту его стоянки подтянули водолазную баржу и несколько сцепленных понтонов, к которым цепляли обрывки защиты и фрагменты противоторпедных сетей, что удавалось найти в донном иле, нанизывая затем все это на одну из его якорных цепей, пропущенную через палубы нескольких лихтеров. Однако закончить до темноты явно не успевали. Вход в гавань оставался частично открытым, и японцы, без сомнения, об этом уже знали.

Понимая, что еще ничего не кончилось, а фортуна изменчива, Энквист решил подстраховаться. После недолгих совещаний со своими флаг-офицерами он распорядился перевести крейсер на рейд селения Томакомай. Эта открытая всем ветрам стоянка совсем не подходила для быстрой организации обороны, но тем меньше была вероятность, что там его будут искать. Гавань покинули одновременно со шхунами засадного отряда. По причине минимальной огласки уход крейсера был превратно истолкован командованием гарнизона, решившего, что моряки спешат укрыться в Хакодате, оставляя их здесь одних.

Следующей ночью в бухту Мурорана снова настойчиво пытались пробраться минные катера. Они были отбиты силами береговой обороны и брандвахтой. Однако, как выяснилось уже под утро, когда прямо в порту подорвали торпедой транспорт «Силурним», не все. Причем автор этой атаки снова сумел ускользнуть, воспользовавшись утренней дымкой. Судя по всему, японцы выискивали цели в гавани всю ночь, так что потери могли быть и большими.

На новом месте «Нахимова» никто не побеспокоил, но переход туда всего в тридцать миль оказался отнюдь не простым. Почти сразу после выхода из порта пришлось вывести из действия вторую кочегарку из-за неисправности главного паропровода и пустить вспомогательный котел. С трудом добравшись до Томакомай и встав на якорь, занялись исправлением повреждений, ставших следствием близких взрывов катерных мин.

В ходе ремонта полностью погасили котлы, чтобы исправить перепускные клапаны на главной паровой магистрали и паропровод от вспомогательного котла. Одновременно разобрали и прочистили правый холодильник, заглушив в нем текущие трубки. При этом от возможных атак загородились рыбацкими джонками, конфискованными на берегу вместе с сетями, а расчеты орудий стояли по боевому расписанию. Поскольку артиллерия крейсера и все, что ее обслуживало, имело изначально ручной привод, ремонт главных паропроводов и вызванное этим полное отсутствие электричества на корабле не превратило его в беззащитную мишень.

* * *