На все времена. Статьи о творчестве Владимира Бояринова

Всё это счастливо происходит потому, что Бояринов истинно поэт-историк, ибо всё его творчество (и наглядное тому подтверждение – книга его избранных стихов «Испытания», куда вошли стихи нескольких десятилетий) пронизано Историей души народной, коя запечатлена в народном творчестве, ставшем основой мироощущения и неповторимой поэтической индивидуальности Поэта, как в этих его стихах:

Этой ночью над равниной

Дух земли струился пряный.

И, преданьями хранимый,

Брёл с востока конь багряный.

И зануздан, и осёдлан,

Но без всадника и цели

Проходил по тихим сёлам

И подковы не звенели.

А под утро дождик капал.

Мать печалилась о сыне.

На поляне заяц плакал

Да шептались две осины.

И пусть подковы этого коня не звенели, но на всю страну звенят подковы бояриновского стиха-сказа, высекая – поначалу в мелодичной строке, – а потом уже и в душе читателей духовные искры истинного народного бытия, перекидывая этот духовный мост из нашего времени к гениальной блоковскай поэме «Двенадцать», ибо его «Красному всаднику» под силу пробиться к ней чрез наше нынешнее безвременье.

Удивительные – почти сакральные, мистические! – случаются в поэзии совпадения: великий Блок, говоря о своей второй книге стихов «Нечаянная радость», писал: «Нечаянная радость» – это мой образ грядущего мира. В семи разделах я раскрываю семь стран мой книги».

В семи разделах книги «Испытания», как Александр Блок, раскрывает перед читателями семь стран своей книги и тончайший лирик современности Владимир Бояринов.

Как-то патриарх отечественной культуры академик Дмитрий Сергеевич Лихачёв сказал: «Если книга не породила у вас ни одной самостоятельной мысли, значит, она напрасно прочитана (кроме справочников, но они не читаются подряд)». По счастью, это не относится к «Испытаниям», что же касается Лихачёва, то он сказал и более существенное: «Читать и перечитывать! Если при перечитывании книга позволяет открыть в ней нечто новое, значит, это полезная книга».

Это что-то новое я нахожу, перечитывая «Испытания», особенно те разделы книги, где опубликована любовная лирика, – и тут он рядом с Блоком, ибо Владимир Бояринов словно вторит вослед Блоку о своей Прекрасной Даме – «любимая моя, святая», обращаясь к ней на «ты».

И только однажды, в седьмом – сакральном – разделе книги, как бы возвращая время вспять, к началу всего, что зовётся Любовью и выше чего на Земле ничего нет, он по-блоковски называет любимую на «Вы» с большой буквы:

Я понял – некуда спешить

Среди всеобщего разлада,

Я не хотел Вас рассмешить,

Любимая. Так мне и надо!

Глотаю слёзы и молчу.

Моей печали не умерить.

Я не могу и не хочу

Обидеть Вас и разуверить.

Если вспомнить, что первую книгу стихов «Стихи о Прекрасной Даме» Блок издал в 1904 году, тоже в период «общего разлада», то появляется опять же почти мистическая закономерность: высокое «Вы» к любимой – это и на самом деле единственное, что удерживает на Земле Поэта и что даёт ему силы до тех дней, «Когда до звёзд взовьётся вьюга», за коей таится уже не блоковская «Снежная маска», а непостижимая тайна.

Владимир Бояринов, как уже говорилось выше, Мастер ритмического разнообразия: иногда его строка (как бывало у Маяковского) состоит из одной строки-рифмы, и она несёт основную нагрузку всей строфы, посему я бы назвал Владимира Бояринова ангелом Дымковым русской ритмики по имен главного героя великой «Пирамиды» Леонида Максимовича Леонова, – ему, ангелу Дымкову ничего не стоит творить на Земле любые чудеса.

Так написано стихотворение Владимира Бояринова «Имя твоё»:

Даже быльё

Станет травой,

Станет рябиной.

Имя твоё —

Вздох вековой.

Зов лебединый.

Где ты была —

Знал ли Боян,

Вещий к тому же?

Слышал – ушла

Днесь на древлян

С местью за мужа.

Врёт вороньё,

Будто таю

Верное средство.

Имя твоё

Я отдаю

Дочке в наследство.

Вьётся быльё

В наше окно.

Гаснет рябина.

Имя твоё

В мире – одно

И триедино.

История Древней Руси – на ладони этого стихотворения-сказания.

Беспокойный ум Поэта, которому до всего есть дело, приводит к тому, что в его лирике появляются вселенские мотивы, коих не обошёл ни один выдающийся Мастер подлинной Поэзии – от Гавриила Державина до Александра Блока и Леонида Мартынова:

То не атомная бочка

За околицей гудит…

Как рванёт однажды точка —

Так Вселенную родит,