На все времена. Статьи о творчестве Владимира Бояринова

Приходила весна, сходил снег, проклёвывалась первая трава, степь расцветала тюльпанами. Люди выходили на улицу. Над Ново-Покровкой звучали песни, в воздухе плавал перестук молотков о наковальни: люди правили косы, острили лопаты. Володя и его сверстники нередко оказывались среди вчерашних фронтовиков, которые делились своими мыслим о минувшей войне, вспоминали боевых командиров и однополчан. А из уст бабушек и дедушек узнавали ребята о прошлой, еще при царе, жизни, слушали легенды и предания старины глубокой.

В этой атмосфере складывались те душевные струны, которым суждено было в будущем зазвучать в стихах Владимира Бояринова.

Оттуда, из детства, берут свои начала понятные каждому стихи:

Какие дни, какие золотые,

А ночи-то какие позади!

И вот уже рассветы поостыли

И зарядили долгие дожди.

И что-то с нами станется зимой…

Гляжу, как листья рвет осенний ветер.

Не детства жаль, не юности самой,

А жаль, что вот прошли – и не заметил.

Он никогда бы не стал таким, каким мы видим его сегодня в его красивой зрелости, если бы жизнь предложила ему другую судьбу, другую планиду, а не ту, что выпала на долю мальчишек послевоенной деревни, если бы с детства он не оказался в водовороте взрослых хозяйственных забот, если бы обошла его стороной красивая русская речь Пушкина и Некрасова, Блока и Есенина, Исаковского и Прокофьева, какую открывала ему с раннего детства матушка. Приобщение к классике окажется одним из живительных и плодоносящих жил в его корненосной системе. С высоты классического наследия всегда просматриваются дали прошлого и возможного будущего. Но при одном условии: была бы жива родная земля, твоя Родина.

Не ради нас – грядущей жизни ради

Напишут дети в синие тетради,

В усердии даханье затая,

Они напишут: «Родина моя».

И суть не в том – кто выведет ровнее,

А чтобы слов тех не было роднее.

В книге избранного Владимир Бояринов не механически соединил всё, что было им опубликовано в прежних сборниках «Росстани», «Веселая сила», «Направо пойдешь», «Уже за холмами», «Красный всадник», «Открываешь ставень райский». Он отобрал, с его точки зрения, лучшее. И принцип отбора очевиден: издать заново то, что не покрылось пеплом случайного, что действительно выстрадано и выражено необходимыми словами. Действительно, только выстраданное остается в памяти живущих и в памяти литературы. Выстраданное, как правило, не велеречиво, оно скромно. А скромность таланта (таков он у Владимира

Бояринова) отнюдь не означает скромности его поэтических возможностей. Он последователен в своем развитии, берущим, как мы установили, свое начало в атмосфере жизни послевоенного села. И потому опять с грустью о минувшем, всегда дорогом и незабываемом, звучат строки:

Какой мороз! Какой чертовский холод!

Луна в ночи как в речке полынья.

И слышу я, как стороной проходит

Любовь моя и молодость моя.

Не вспомнить, не увидеть ночью светлой,

В какие зимы и в каком краю

Я не сберег от холода и ветра

Любовь свою и молодость свою.

С годами приходит понимание, что прожитое тобой личное время – неотторжимо от общего времени, именуемого историей страны, народа. Это обстоятельство позволило одолеть инерцию самоповторов, обрести силу набора новой высоты в мыслях и чувствах. Быть самим собой для настоящего художника не значит быть неизменным, раз и навсегда заданным. Все лучшее, что написал Вл. Бояринов, продиктовано ему сердцем. А оно с годами чутче ко всему, что тебя волнует. Сопоставьте прочитанные ранее строки «Какие дни» с поздними «Солнце к берегу прижалось», и вы ощутите разность их сердечного дыхания:

Солнце к берегу прижалось,

Подводя дневной итог.

Нынче времени осталось

На единственный виток.

Солнце вскинется, как птица,

Полыхнет огнем в груди…

Но куда нам торопиться,

Если вечность впереди?