На взмахе крыла

Скат роковых куртин,
Белым поросший клевером,
Сердце седых глубин
Бьется горячим севером.

Песня. И кровь стучит,

Песня залита кровью,
Словно поэт в ночи,
Шедший на бой с любовью.

Точно набег — напев

Криком, размахом ринется,
Перекровавив зев,
Болью на льду раскинется.

И, раскачавши бег,

Ветром развея бороду,
Север исходит в снег
Свистом истошным холода.

Но невдомек во мгле,

Меру пребыв урочную,
Что на его игле
Небо повисло клочьями.

НОЧЬЮ (Париж: Объединение писателей и поэтов, 1937)

«Еще луна, синева и снег…»

Еще луна, синева и снег
На большом перекрестке пустынных дорог,
Еще слова сказал человек,
Слова, что раньше сказать не мог.

Еще, как вчера, настигала беда,

В стеклянное небо упирался дымок,
Еще, как вчера, никто, никогда
Огромного неба вместить не мог.

«Еще понятны и легки…»

Еще понятны и легки
Слова, упавшие не в срок,
Вдали мелькнувший огонек,
Тепло мгновенное руки.

Еще — надейся и умножь

Внезапно вспыхнувшую дрожь.
И на лучах от фонаря
Еще ответная заря
Закату нежному верна,

Но рядом пенясь исчерна,

Над глуховатой темнотою,
Но рядом, за морской чертою,
За плеском плеск, за взлетом взлет
Ведут нездешней скуке счет.

Фонарики

Эти сумерки — черные с синим
И луна — неживая печать,
За фонарным расцветом павлиньим
Мне живого лица не узнать.

И приходится верить, что тайна

В огоньках, фонарях — белизной
На гранит и чугун не случайно
Разливается светлой луной.

Ей сегодня легко и нарядно

(Ах, зачем обрывается нить
Этим вечером смутным и чадным)
В металлических лужах светить.

Как в таком удержаться скольженьи?

(Синева, холодок, полет)
И каким запылал отраженьем
Электрической радуги взлет?
………………………………………

Ах, фонарики, — черные с синим

Ротой, в струнку — мучительный строй…
Здесь обряд ослепительных линий
Завершается мертвой луной.

«Часов отбиванье звучит, как отбой…»

Часов отбиванье звучит, как отбой
(Метаться ль нам дальше — куда и откуда?)
И взморьем, и синью, и нашей тоской
Сейчас завладеют луна и причуда.

Я знаю, я вижу — полуденный свет

За лунную тень отступает не сразу,
Но новый заоблачный, призрачный бред
Внезапно приближен на уровень глаза,

Всплывая в легчайший и радостный пух

В высокой волне напряженного света,
Пока возглашающий трижды петух
Зарвавшийся взлет не притянет к ответу.

«Скука выдуманного вокзала…»