На взмахе крыла

Скука выдуманного вокзала.
За оградой скупо вянут розы,
В этой сказке будет для начала
Грохотавший, убегавший поезд.

Уходящим призраком печали

Лица, тени пролетали мимо,
Наплывая, снова повторяли,
Повторяли о неповторимом…

Ускользала пыльная дорога,

Но колеса истово стучали
Позади оставленной тревогой,
Той, что оставалась на вокзале

И в последний раз (в чаду, в дремоте)

На высокой, чистой, строгой ноте
Свист о несмолкающей заботе…

«Слепой переулок. Слепой огонек…»

Слепой переулок. Слепой огонек.
Четырнадцать вдоль — и пять поперек.

Пустынное небо под такт шагов —

Как черная песня без всяких слов.

Прохожий чудак под цветистым кольцом

Встречает чужим, не своим лицом.

— Ей, ей, до зари куда идти?

— Ей, ей, уголка веселей не найти.

Знакомый, большой и нестрашный дом

За темным, пустым, перебитым стеклом.

Слепой переулок — нестрашный — лег.

Четырнадцать вдоль и пять поперек.

«Этот сон невозможно понять…»

Этот сон невозможно понять,
Так докучливый шепот несносен.
Будут золотом листья сверкать
В безнадежно-прекрасную осень.
Будет в вихре коротком кружить
Золотая, невидная нить.

Этот сон невозможно понять —

Каждый сорванный лист, как печать,

Но, как нищий, обугленный лес

В бесконечную четкость небес…
И легчайшее кружево дней
Все бедней, все нежней…

О, короткое зарево дней

Над сгоревшею жизнью моей!

«Может быть…»

Может быть —
по снегу, в исступленьи
быстрый бег в проталинах полей
И последнее из считанных мгновений
верной гибели моей.

Может быть, — как миг, воспоминанье,

жаркий вздох и жадность до конца,
и светлей холодное сиянье
бледных звезд у мертвого лица.

Может быть —

труднее бег и тише,
свист, — дыхание и окровавлен рот,
что ни шаг — огромнее и выше
мой последний небосвод.

«Два огонька из двух орбит…»

Два огонька из двух орбит
Зовут войти. Садись и пей,
Играй и пей. Вино дробит
Огонь на тысячу огней.

«"Добрый вечер!" Глухой и замученный май…»

"Добрый вечер!" Глухой и замученный май
Пролетает веселый и звонкий трамвай…

И сегодня — опять

Из углов, из прорех
Веселее звенят
Приключенье и смех,
И на каждом углу,
Огоньками согрет,
Торопись,
Уходи
В синеватую мглу,
Запоздавший поэт.

Уходи в беспечальный поток,

Торопись и тревожь
Невеселую, темную дрожь
И высокий в груди холодок —
Чтобы летняя душная мгла
Величаво и мимо плыла…

Песня