Читаем На взмахе крыла полностью

Еще зачем, еще затемВчерашним запахом дымится,Но отойдет ночная темьИ скоро перестанет сниться.В последний раз и лень, и тленьПерекатили отголоски,На утре тень, и новый деньПовис на волосе прически.Календарем заряд отрядУже умыт и ежечасен,И вот весь утренний наряд,Как по ночам, до боли ясен.Только двери захлопнуть — и мир,Расцветая, огромный и велеречивый,Тот нежданный, незваный, нечаянный пир,Как трамваем по рельсам, высекает огнивом.За туманом, за спешкой, за дымкой погонь,За туманом и мокрым угроз бормотаньемРасцветающий мир высекает огонь,Распахнувшийся день осеняя сияньем.От тумана огонь и чадит, и дымится.Это, видно, и вечером только мне снится.

Рынок на рассвете

Огни не те, и прочьНе та сворачивает ночь.…Ночная дрожьДо дна не выпита дремотой.И зябко наступает ложьСведенной судоргой заботы,Вероятно, судорга и там,Где предрассветное месиво,Распределяясь по местам,Мешками двигает лениво.И, задыхаясь, суетаНа то наваливает это.Но разве судорга не таНа синем трепете рассвета?Не наступая, день встает,Грохочет вывеской пустою,И рассыпается полетНочей пустою шелухою.…Не тот полет, огни не теВ ненаступившей пустоте.

Туман

Этот — от тысячи летВыходом вы ползший теснымМелкий и мутный бредК вечеру стал известен.Будто набух, налитХолодом вымытый погреб,Только свистит вдалиЗа упокой во гробе.Этот ли свист в ночи,Ставший змеиным шепотом,Ветром теперь стучит,Ветром пошел пришептывать.Ночью узнать не нам,Ночью едва ли вызнаешь.Сыплет теперь туманПеплом остывшей тризны.

Река

Уже запутавшись в сетях,Очередьми перебегая,На запрокинутых огняхРека плывет, как неживая.Ей сквозь туман, как легкий бред,Ей, сквозь вуаль недоуменья,Наутро в пять, чуть брезжит светУже шептать про наводненья.Ей просыпаться, скажем, в пять,Сквозь блеск и всхлип перемогаясь,Ей про ненастье бормотать,Свинцовым холодом вздуваясь.Ей, спотыкаясь о мосты,Под плеск ночных недоуменийПереворачивать листыНесовершенных преступлений.На черных сваях, наспех, вплавь,Без оправданий, без допросов,Пока пугающая явьНе встанет призраком белесым.

Ровно в восемь

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное