Читаем На взмахе крыла полностью

Жизнь начинается в восемь,Полотнища рвет и носит.МорщитЖелтых листьев отчаянный сборщик,Запинаясь по трубамВ усердьи по сугубом.На запинке,Под стрекот,Под плеск маховичный,Улюлюканье свиста,В черный плен заключат восковые кабинкиСкользящего лифта,Как в последнюю сказку безумного Свифта.Ровно в восемьНас бросиликоридорами осени.Чтоб под плеск маховичныйЗахлебнуться восторгом первичным.Захлебнулись. Поем.За окномОб одном,Об одном.Желтым медом безумья сочащие соты.Ровно в восемьХолодная осеньРассчитается с каждымКостяшками счетов.

Кафе

День ото дня и день за днемНе разглядеть от дыма трубок,За отуманенным стекломНерасцветающих улыбок.А это тьма газет-газетТак злободневно торжествует.Надежды нет. Исхода нет.И слово молвлено впустую.Молчат. Синеет потолок,И звон сменяется шуршаньем.Того гляди — и скрипнет блок,И глянет пустота зияньем.

В дождь

Сквозь шахматной сетку доски(Я в дождь ни за что не ручаюсь)Озноб разошелся тоски,Встревоженный звоном отчаяния.Итог, и расчет, и урон(Спокойствие комнатной мебели)Упали в трамвайный трезвон,Трезвоном покрыты, как небылью.И небыли этой в туман,Что сеткой отмерен и вырезан,Но скрежету рельсовых ранСкользит недоношенным призраком.Я знаю, что все невзначай,Что встречено раньше и после,Зачем же по рельсам трамвайГремит оглушительным «если»?И сну на остывшем листе,И встречам, и шепотным вздохам,Как Вию застрять в темноте,Застрять в неоконченных строфах.И столько в забытой строфеПровалов и скорби урона,Что даже случайность кафеСтановится жизни законом.

Мокрая драма

Это все же ведь драма как драма:Отблестев, отразивши, отпев,Не закончив вскипевший напев —С маху броситься в сточную яму.Оттого эти ахи и охиВдоль и поперек — в плотную мглу,Оттого причитанья и вздохиЗа окном — по стеклу.Не порыв — поведенье такое(Разве дрожью нельзя истомить?),Но легко ли, скажите, запоем,Задыхаясь, двоить и двоить?Это так — без конца и начала,Но хотя продолжения нет,Наследив по страницам журналов,Завтра глянет из ваших газет.

Грипп

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное