На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке

«Кампесино» поселили на конспиративной квартире в Куэрнаваке. К нему ежедневно приходил Горкин: задавал вопросы, записывал ответы, переспрашивал, уточнял. По вечерам Горкин со свойственной ему нацеленностью на «конечный пропагандистский результат» обобщал материал, составлял очередной фрагмент «автобиографии». Не без удовлетворения Хант констатировал, что автобиография Гонсалеса под названием «Жизнь и смерть в СССР» была переведена на многие языки и распространялась во всех странах Латинской Америки.

Посол Капустин избегал публичных выступлений в духе Уманского. Наступательная внешняя политика – это звучит хорошо, но для Мексики, считал Капустин, «тихая дипломатия» является наиболее подходящим вариантом общения с правительством, без требовательных нот и заявлений, предпочтительнее в устной форме. Впрочем, фигурировать в публичных акциях иногда приходилось. Так, июнь 1951 года был объявлен «Месяцем дружбы между народами Мексики и СССР», и Капустину пришлось быть в центре событий. Основное мероприятие прошло в театре «Арбеу». В президиуме находились Хосе Мансисидор, председатель Общества друзей СССР, Луис Чавес Ороско, руководитель Мексиканско-русского института культурных связей, дипломаты союзных стран.

Основную речь произнёс Ломбардо Толедано, завершив её словами: «Слава Сталину!» В правительственной газете «Ла Насьон»[51] было отмечено, что в театре «Арбеу» все ораторы единодушно утверждали: «Народ Мексики ни при каких обстоятельствах не будет воевать против СССР». Но без нескольких капель дёгтя не обошлось. Репортаж имел двусмысленный подзаголовок «Советское проникновение». В опубликованной в газете программе «Месяца дружбы» фотовыставка «Победа Советской демократии» не без иронии была названа «сюрреалистической». Имелись и другие ехидные реплики: «После завершения выступления Висенте Ломбардо Толедано посол СССР и подчинённые функционеры, которые его сопровождали, сеньор Филлип Катц, временный поверенный Польши в нашей стране, и Олдрич Кайср, посол Чехословакии, покинули театр и сели в роскошные автомобили Бьюик, те самые лимузины, которые используют плутократы и производят ненавистные американские капиталисты».

В театре разбросали листовки в защиту Валентина Кампы, коммуниста, бывшего лидера железнодорожников: «Подлинный друг СССР сидит в тюрьме». В листовке было всего несколько строк: Кампа попал за решётку в 1949 году, потому что он защищает СССР и дело мира, разоблачает воинственные планы Трумэна и империализма янки. Свободу Валентину Кампе!

Вечером, в посольстве, Капустин поблагодарил сотрудников, сопровождавших его в театр, и заметил, что листовка правильная по содержанию, но товарищи выбрали не то место и не то мероприятие, чтобы её распространять. «Не исключаю, что это хитро задуманная провокация. Чья, гадать не буду. У нас много врагов».

Развитие культурных связей с Мексикой посол Капустин считал самой «бесконфликтной» областью двусторонних отношений. Уманский оставил ему в наследство проект обмена работ советских и мексиканских художников. Гибель посла в авиакатастрофе не позволила завершить проект, но девятнадцать художников Мексики успели передать свои произведения Мексиканско-русскому институту для отправки в Москву, где их собирались показать советскому зрителю. Недавно прошедшая в советской столице выставка мексиканского плаката пользовалась громадным успехом, и такой же реакции можно было ожидать от художественной экспозиции. Работы были отправлены в Москву и поступили в ведение ВОКС – Всероссийского общества культурных связей. Посол в письме от 10 октября 1945 года поблагодарил отдельными письмами всех мексиканских дарителей.

Переписка по поводу организации выставки мексиканцев длилась полтора года. Много времени потребовалось для сбора биографических справок на дарителей. Но в Москве, ознакомившись с присланными произведениями, твёрдо решили работы публично не показывать из-за их формалистического декадентского содержания. Только две-три графических работы отвечали критериям реализма, демократического содержания и антиимпериалистической направленности. По этой причине все присланные работы осели в хранилищах ВОКС.

Среди дарителей стоит выделить двоих – Луиса Ареналя и Фриду Кало.

Луис Ареналь – художник и график, входил в круг Давида Сикейроса и был одним из участников первого покушения на Троцкого в мае 1940 года. Сложные времена он переждал в Чили вместе с Сикейросом и членами его «команды». Когда Луис вернулся в Мехико, власти его не преследовали.