На закат от Мангазеи

— Это хорошо. Для тебя. Видать, та штуковина, что ты ищешь для князя Мстиславского, действительно очень ценна. Это не из-за нее все окрестные племена пришли в движение? Тундра уже стонет от нападений.

— Возможно, — уклончиво ответил Макарин.

— Недавно здесь проезжала самоедская семья. Они рассказывали, будто тихие юграки собрали большой отряд и пытались взять Обдорский острог. У них это не вышло, они пересекли пустоши за обским устьем, вышли через болота на Край Мира по суше, и теперь движутся сюда. А еще говорили, что на той стороне моря тоже не спокойно.

Макарин ничего не ответил.

— Мертвые тебя обманули, дьяк, — сказал монах. — Я не могу указать тебе путь. Его выбрать можешь только ты сам. Когда найдешь ту безделицу и поймешь, кому из претендентов ее надо отдать. Ты сам все решаешь.

— Я ничего здесь не решаю, — дернул головой Макарин. — Я не выбираю дорог. Я даже не могу верить собственным глазам, потому что здесь глаза могут видеть то, чего нет на самом деле. Меня несет по этому бездорожью, то и дело подкидывая загадки и посылая людей, которые не отвечают на вопросы, а только еще больше запутывают дело. Вот как ты сейчас. Я чувствую себя щепкой, попавшей в водоворот.

— Иногда и щепка может заткнуть дыру в глубине. И тогда водоворот исчезнет… Тебе пора собираться в дорогу и догонять спутников. Осталось мало времени. Можешь покопаться в сундуке и взять одежду. И бери один из самопалов на стене, пригодится.

Макарин ошеломленно глянул на монаха.

— В дорогу? Но как? Пешком?

— Выйди наружу и увидишь. Понимаю, лучше поспать в тепле и завтра двинуться с новыми силами. Но у тебя нет такой возможности. Отоспишься в дороге.

Макарин как во сне поднялся, послушно раскрыл сундук, выудил меховые штаны, малицу и мохнатые легкие сапоги. Снял со стены пищаль, древнюю, но вполне пригодную. Прихватил суму с припасами.

— Шубу тоже оставь, в ней спать удобно, — посоветовал монах.

Перед тем как выйти, Макарин обернулся.

Монах все также стоял на коленях, склонив голову перед иконостасом с горящими свечами, и перебирал четки.

Макарин хотел было что-то сказать, но ничего не шло в голову. Он смолчал, толкнул дверь и вышел наружу.

Под ярким звездным небом сверкал голубой снег, и стояли рядом с крыльцом высокие нарты, запряженные попарно в четырех оленей.

Дремавший впереди возница услышал скрип двери, вскинулся, поправил шапку, безмятежно улыбаясь.

— Однако, долго, большой белый начальник, — сказал Хадри из рода Собачье Ухо. — Ехать надо. Быстро-быстро ехать.

Глава 29

Нарты неслись по бескрайней искрящейся пустыне, круглая луна плыла следом, и звезды глазели сверху, такие близкие, что казалось до них можно дотянуться рукой. Вплоть до самого горизонта вокруг не было ничего, только плоская как стол снежная равнина.

— Я как большой белый начальник из вода вытащил, так пошел нарты искать, — обернулся Хадри, все также улыбаясь. — Прихожу, а начальник нет.

— Так это ты меня спас.

— Я. Шубин сказал держи дьяк. Я нырнул.

— И ты все это время мерз в нартах? Зашел бы поесть, погреться.

Хадри энергично замотал головой.

— Нельзя! Никак нельзя! Великий шаман башня живет. Страшно великий. Я погреться сарай.

— Куда мы едем?

— Лодка уплыть на север. Мы догнать.

— Но мы удалились от моря!

— Нам не нужен моря, — осклабился Хадри и легонько коснулся ведущего оленя длинным разукрашенным шестом. Тот мотнул головой и немного свернул, потащив за собой всю упряжку.

Макарин откинулся на спинку, зарываясь глубже в шубу. Мерное покачивание, еле слышное фырканье оленей и скрип полозьев, все это усыпляло, и он какое-то время смотрел на звезды, пытаясь разглядеть знакомые созвездия, но они терялись в мириадах ярких и незнакомых самоцветов. Макарин успел распознать лишь опрокинутый Ковш и сверкающую мертвенным светом Прикол-звезду на его ручке, ту самую, вокруг которой испокон веков крутился небосвод. После чего медленно сполз в забытье без сновидений.

Проснулся он от мельтешения разноцветных огней перед закрытыми глазами, и когда поднял веки, долго думал, что еще спит. И только осознав, что видит не сон, потрясенно спросил:

— Что это, Хадри?

Хадри медленно обернулся и приложил палец к губам. Глаза его были вытаращены от страха, и даже олени не бежали по снегу, а не спеша трусили, опустив головы.

— Боги небес, — прошептал самоед. — Тихо надо. А то нас слышать. Сюда придут, плохо будет.

Все небо горело. Зеленое пламя плясало от горизонта до горизонта. Разворачивались огромные желтые пятна и падали огненно-красные копья. Боги небес сверкая проносились по небу в беззвучной гонке и исчезали, чтобы тут же возродиться на другом конце небосвода, и только на севере весь горизонт был объят никуда не исчезающим призрачным пламенем. Там медленно двигались исполинские световые колонны, вырастающие из жемчужного сияния, точно из уличных огней какого-то нечеловеческого города.

Макарин вздохнул, подумав было, что уж сейчас-то ему точно кажется то, чего нет на самом деле, но вспомнил рассказы об огнях в небе, что иногда возникают в северных землях, и которые поморцы называют сполохами.