На Запад!

– Правильно, что сейчас отдали, – не согласился с ним Лютень. – Дальше волоковые места начнутся, там народ даже и в худое время при деле был, а скотинку для кормящего их волокового промысла все же сумел сохранить. Многие, конечно, в Торжок и ближе к самой Твери подались, туда, где сытнее было. Но кто-то же все ж таки остался? Так что людям в этих местах семенное зерно как раз для посева будет. Вот все его и раздадим. А уж Молчан как рад, что без скотины на борту остался, сколько волнений и неудобств ведь с ней было. Благо ладьи широкие, грузовые нам дядька Ивор сладил, и все одно, и ей, да и людям, мучение – жить в такой-то вот тесноте.

– Да ему-то что? Он на передней идет и будущий барыш подсчитывает, – проворчал Молчан. – Наделали из ладей сараев и теперь радуются!

По большой воде прошли часть Боровичских порогов и потом двигались, где посуху, волоком, а где по цепочке озер до Цны и Тверцы. Пару дней постояли у Торжка, где выгрузили для торга несколько пачек драгоценного листового и витражного стекла и еще три отлитых в поместье и заказанных еще в прошлом году колокола. На оборотное серебро закупили оптом рулоны льняной и шерстяной ткани, много знаменитых торжсковских кружев, исподнее и готовую верхнюю одежду.

– Отчаливай! – крикнул Молчан, и андреевские ладьи отошли от шумной Торжсковской пристани. – Ну, все-е, теперяча дальше мы легче пойдем! По течению к Волге, а потом и вниз. Дальше можно и за весла не браться, так только, ежели в охотку. До Городца и Волжского Нижнего Новгорода можно будет в полном спокойствии пребывать, а вот дальше нам уже сторожко придется держаться. Две сотни верст беспокойного пути до Булгарии потом предстоит идти, а ведь это не шутки! Спаси Господи! – И он размашисто перекрестился на проплывающие мимо купола Спасо-Преображенского собора.

Прошли мимо больших городов Твери, Кимрова, Ярославля и Костромы. Здесь места были гораздо богаче, чем в северной Новгородской земле. Голод и непогода не затронули их так сильно, да и хлебная, Волжская Булгария была тут совсем недалеко. Всюду было многолюдно. Народ пахал землю, сеял и строился по берегам огромной реки.

Возле Нижнего Новгорода к андреевцам примкнули пять купеческих ладей, а возле Городца еще десять. Две из них были из дальних, свейских земель. Старший шведов Гуннар, узнав, что это идет андреевский караван, пришел поклониться к старшему лично.

– У нас в королевстве после кровавой смуты все совсем плохо, – с печалью поведал Лютню старый моряк. – Налоги задрали выше некуда, да и народ повсюду волнуется. Торговля упала, потому как крестьяне и ремесленники меньше прежнего стали вырабатывать всего для продажи. В нескольких провинциях восстания жестоко подавляют войска короля Кнута. Многие у нас сейчас с большой грустью вспоминают времена правления добрейшего Эрика. Не зря же к нему теперь в ваши земли постоянно уходят весьма уважаемые люди. Ну да ладно, лучше не будем больше о грустном, – махнул рукой потомок викингов. – Я уже четвертый раз иду этим речным путем в Булгарию, и каждый мой поход приходится держаться настороже, ибо дальше этих мест лесной народ очень воинственный и всегда не против разжиться чужим добром, а вот его хозяев – зарезать. В двух моих кноррах команда боевитая, по три десятка хороших рубак и стрелков, так что можете на нас рассчитывать.

По общей договоренности со всеми теми, кто примкнул к каравану, шли быстро. На дневную стоянку вообще не вставали и даже обед разогревали на борту судов, в котлах, ставя их на специальные жаровни. На ночевку размещались строго на островах или на больших полянах на берегу и подальше от леса.

– Если мы так же поспешать будем, так и за седмицу, а может, и менее того, до булгар дойдем, – предположил Молчан, правя ладью к удобному для стоянки правому берегу. – Вон туда, Фроуд, заходи, в этот самый затон, – и он передал рулевое весло своему главному кормчему. – Там даже у самого берега глубоко и течения вообще никакого нет, а ширина приличная. Все наши ладьи мы здесь сумеем разместить.

Первыми на берег выскакивали воинские десятки. Лютень во главе андреевской сотни вывел своих людей на расстояние полета стрелы от реки. Прикрытые широкими дружинными щитами, его воины изготовились к бою. Кто знает, вдруг их тут уже ждут? И из той вон густой поросли вылетит туча стрел, а потом с ревом накатит лесная рать! Бывало уже здесь такое, и даже пожалуй, что не один раз. Секли и кололи слабую охрану, забирали людей в полон и уводили отбитые купеческие ладьи в лесные реки. Потому и не спускали глаз воины с этого леса. Но все было спокойно на этот раз, ни одна ветка не дрогнула на опушке, и птица не вспорхнула, испуганная человеком.

Тем временем со всех ладей вышли команды и начали споро разбивать лагерь на поляне. Вот теперь было уже проще: на берегу находилось полтысячи боевитых и оружных людей, каждую минуту готовых к отпору. Взять их с наскоку даже лесной дружине местного князька было сейчас совсем не просто.