На заработках

— Слава Богу, принялъ на работу. А, я шла и все думала: а вдругъ какъ не приметъ? радостно шепнула Арина Аграфен и шутливо пихнула ее въ бокъ. — Груша! Рада ты?

— Рада, отвчала та и улыбнулась во всю ширину лица.

LII

Отъ прикащика Калины Максимыча женщины вернулись опять къ выгруженнымъ дровамъ. Тамъ уже ужинали. Между полнницами дровъ горли уже десятки костровъ, розовымъ заревомъ, отражающимся въ темнот ночи, и около костровъ сидли усталые рабочіе. Гд-то звенла гармонія и раздавалась псня. Большинство ужинало горячимъ — тутъ-же на кострахъ свареной кашей или похлебкой. У мужчинъ въ двухъ-трехъ мстахъ женщины замтили сороковки, блеснувшія при свт костра, но пьяныхъ не было. Хотя и былъ третій день праздника Пасхи, но почти вс рабочіе работали днемъ, кто принявшись за пилы съ утра, а кто посл обда. Кой-гд на кострахъ грлись и желзные чайники, подвшенные на треножникахъ изъ кольевъ. Женщины шли и отыскивали мсто, чтобы имъ можно было разложить костеръ и поужинать около него принесеннымъ съ собой хлбомъ. Наконецъ, между двухъ полнницъ девятки мсто было выбрано и женщины стали располагаться, положивъ данные имъ прикащикомъ топоры и пилы, бережно прикрывъ ихъ мшками и котомками. Аграфена и Федосья какъ пришли, такъ и растянулись на трав лицомъ внизъ. Кто доставалъ изъ мшковъ хлбъ, кто обувался въ чулки и сапоги, такъ какъ холодъ ночи давалъ себя знать.

— Груша! Феня! Чего-жъ вы дрыхнете-то! мало прежде костеръ разложить, а ужъ потомъ растягиваться на покой. Складывайте-ка дрова, да соберите по берегу бересты посуше на подтопку. Вонъ сколько бересты по берегу валяется, суетилась, какъ старостиха, Анфиса.

— Охъ, Анфисушка, дай малость полежать! Вс ноженьки, всю спину разломило, отвчала Аграфена. — Шутка-ли, сколько шли!.. До того замучилась, что меня и на ду не тянетъ.

— Вишь, нженка… Двушки, бабоньки!… Да что-жъ вы! Собирайте дрова и подтопки, да ладьте костеръ. При костр-то какъ чудесно. А я пойду къ сосдямъ, да головешку изъ ихъ костра принесу.

Дв демянскія женщины и Арина стали выбирать дрова посуше и поднимать на берегу бересту.

— Попроси ужъ, кстати, и ведерко, чмъ воды зачерпнуть, а то намъ не изъ чего и напиться, а я ковшичекъ изъ бересты слажу, сказала Арина.

Анфиса отправилась къ сосдямъ, расположившимся шагахъ въ тридцати тоже между полнницами дровъ. Сосди сидли около костра и хлебали изъ котелка деревянными ложками жидкую пшенную кашу или похлебку, такъ какъ изъ нея торчали рыбные хвосты и головы. Тутъ были три женщины и одинъ пожилой мужикъ въ пестрядинной рубах и короткомъ сермяжномъ армяк. Мужикъ лъ безъ шапки.

— Хлбъ да соль… поклонилась имъ Анфиса.

— Милости просимъ, — отвчали они хоромъ.

— Благодаримъ на ласковости. Я за огонькомъ пришла. Дайте головешечки нашъ костеръ поджечь.

— Сдлай, братъ, одолженіе, — сказалъ мужикъ и спросилъ Анфису:- Каковскія будете?

— Мы-то демянскія, а съ нами есть дв боровичскія и одна новоладожская.

— Ну, вотъ, стало быть, одна землячка. Мы сами новоладожскіе… Здсь и демянскіе есть, пилятъ и боровичскіе… Всякаго народу собралось.

— Да вотъ и мы сегодня пришли и порядились, съ завтраго пилить начнемъ и вотъ теперь устраиваться надо. Вишь, какъ у васъ хорошо! Совсмъ хорошо! — сказала Анфиса, замтивъ благосостояніе сосдей.

А благосостояніе это состояло въ слдующемъ: около костра были сложены изъ дровяныхъ длинныхъ плахъ три шалаша и на каждомъ изъ нихъ было накинуто по рогож и лежали плотной массой пучки нарзаннаго лозняка, что составляло крыши. Съ нижнихъ концовъ плахи были обрыты на полъ-аршина землей. На костр грлся закопченый чайникъ, около костра стояли два деревянныя ведра, лежала путаница — небольшая стка для ловли рыбы и тутъ-же были два берестяныхъ бурака, изъ которыхъ торчали донышки чайныхъ чашекъ.

— Запасливые вы люди, прибавила Анфиса…

— Здсь, милая, безъ запаса нельзя… Хозяйства не будетъ, такъ какъ жить! похвастался мужикъ. — Трактиръ въ двухъ верстахъ, да и дорого въ немъ.

— А пуще всего ужъ то, что въ трактир одинъ забалуй и больше ничего, прибавила сидвшая рядомъ съ мужикомъ на земл баба и звонко схлебнула съ ложки похлебку.

— Позвольте, добренькіе, у васъ ведерочкомъ попользоваться. Сейчасъ только пришли, ничего-то у насъ нтъ и нечмъ водицы зачеринутъ, сказала Анфиса.

— Бери. Только сегодня и принеси обратно. а то тутъ не доглядишь, такъ и утащутъ, отвчалъ мужикъ.

Анфиса взяла ведро и зажженную головешку изъ костра и отправилась къ товаркамъ. Т уже сложили костеръ и подтопки, Арина смастерила съ помощью ножа ковшичекъ — берестяную посудинку въ вид конуса и скрпляла его, прошивая берестяной ленточкой.

— Ну, двушки, а какъ сосди хорошо живутъ, такъ просто рай красный, разсказывала Анфиса, зажигая головешкой костеръ. — Сно у нихъ въ шалашахъ настлано, подушку я въ красной наволочк видла, стка у нихъ для рыбной ловли — все, все. Вотъ надо и намъ такъ устроиться, какъ обживемся. Все, все у нихъ въ порядк. И посуда есть.

— Да конечно-же устроимся, дай только хотя по рублю заработать, отвчала Фекла.