На заработках

Вскор костеръ запылалъ. Женщины услись около него и стали сть хлбъ, запивая его водой изъ берестянаго ковша. Поужинавъ, он стали приготовляться къ ночлегу и, подражая сосдямъ, начали мастерить около костра шалаши изъ дровяныхъ плахъ. Костеръ ршено было оставить на всю ночь и поддерживать въ немъ огонь, пилы и топоры подложить подъ котомки подъ головы.

Во время складыванія шалашей къ женщинамъ подошелъ молодой парень лтъ двадцати, блокурый, съ еле пробивающейся бородкой, въ лаптяхъ, въ плохенькомъ армячишк и замасленномъ картуз. Онъ остановился, посмотрлъ на. женщинъ и, помолчавъ, спросилъ:

— Которыя тутъ изъ васъ боровичскія? Сейчасъ сказывали, что боровичскія проявились.

— Я, да вотъ она, отвчала Арина, указывая на Аграфену.

— Ну, такъ землячки будете… Мы сами боровичскіе.

— Откуда? Изъ какой деревни? быстро спросила Арина.

— А мы тутъ отъ Мсты двадцать верстъ, близь Покрова.

— Ну, а мы стало быть въ пятнадцати верстахъ отъ васъ. Мы отъ Рождества. Рождество въ двухъ верстахъ отъ насъ. Деревня Галкино.

— Знаю я Галкино. У насъ изъ Галкина невстка взята.

— Чья такая?

— Вавилы Прохорова дочка.

— Кривой Вавила Прохоровъ? Какъ не знать! Онъ намъ даже родней приходится: у старшей сестры сынишку крестилъ, которая теперь померши.

— Такъ вы не Гаврилы-ли Матвева дочь?

— Вотъ, вотъ… Федотовы мы по прозванью.

— Очень чудесно знаю и Гаврилу Матвева. Спину ему на Мст гонками придавило.

— Придавило, придавило, долго хворалъ, а теперь отлежался и поправился.

— Ну, вотъ здравствуйте… Ближніе будемъ, сказалъ парень. — Васъ какъ звать-то?

— Я Арина; а вонъ она Аграфена, проговорила Арина, указывая на землячку.

— А я Андрей…

— Ты, молодецъ, чмъ зря бобы-то разводить, помогъ-бы лучше шалашики намъ смастерить, замтила парню Анфиса. — А то вонъ двки-то да бабы у насъ надорвались, плахи таскавши.

— Что-жъ, это можно…

И парень принялся помогать женщинамъ устраивать шалаши.

— Сегодня переночуйте такъ, какъ есть, говорилъ онъ. — А завтра я раздобудусь лопатой да дерну наржу, такъ можно на верхнихъ-то плахахъ и крыши изъ дерна сдлать. Чудесно будетъ во время ненастья и дождь не такъ протекать станетъ.

— Ну, вотъ, вотъ… спасибо теб.

Анфиса взяла ведро и понесла его сосдямъ. Т уже залзли подъ шалаши на ночлегъ, завсивъ входы въ нихъ разной ветошью, и Анфис пришлось увидать только ноги.

— Поставь ведерочко-то тутъ около шалашика, сказалъ ей изъ-подъ дровъ мужикъ.

Когда Анфиса вернулась къ товаркамъ, шалаши были уже сложены. Демянскія женщины лзли подъ нихъ укадываться. Парень все еще суетился около шалашей, сдвигая плотне дровяныя плахи. Арина звала. Потолкавшись еще немного, парень сказалъ ей:

— Прощайте, Арина Гавриловна. Будьте здоровеньки на новомъ мст.

Проговоривъ это, онъ покосился на нее и ушелъ. Арина перекрестилась на небо и ползла подъ шалашъ. Ползла вслдъ за ней и Анфиса.

LII

Ночь была холодная. Женщины то и дло просыпались, подкладывали дровъ въ костеръ, но и костеръ грлъ плохо, хоть и былъ разложенъ близь шалашей: ногамъ, высунутымъ изъ шалашей, было относительно тепло, но все тло, находившееся подъ шалашомъ, прохватывала дрожь. Нкоторыя женщины вылзли изъ-подъ шалашей и легли подъ открытымъ небомъ, близь самыхъ костровъ, и въ такомъ положеніи окончили ночь. Просыпаясь ночью, он слышали звуки пилъ о дерево, удары топоровъ. Очевидно, кое-кто изъ пильщиковъ работалъ и ночью. Утромъ дло объяснилось. Оказалось, что нкоторые изъ пильщиковъ, въ виду того, что по ночамъ спать холодно, а днемъ все-таки пригрваетъ солнце, передлали день въ ночь и работали ночью, а днемъ отсыпались. Женщинамъ сообщилъ это парень Андрей, раннимъ утромъ, пришедшій къ ихъ Шалашамъ.

— А что, двушки, вдь это ловко придумано. Надо и намъ такъ попробовать, сказала Фекла. — А то что по ночамъ-то дрогнуть!

— Погоди. Дай сначала днемъ-то къ работ привыкнуть, отвчала Анфиса. — А ты, парень, что-жъ это слоновъ-то водишь и не работаешь?

— Да мой товарищъ съ перваго дня Пасхи въ Ижору къ землякамъ ушелъ и до сихъ поръ не вернулся, отвчалъ Андрей. — Загулялъ онъ, что-ли, ужъ и ума не приложу. А какъ-же одному-то пилить? Никакъ на это дло не ухитришься. Остались тутъ у насъ не расколотыя дрова — ну, вчера кололъ ихъ, а сегодня ужъ и колоть нечего. Вотъ разв что вамъ помочь, пока товарищъ вернется. Для этого и пришелъ. Вдь у меня пила есть.

— Ну, что-жъ, помогай. Намъ пилъ-то и не хватаетъ. Кстати, и покажешь намъ какъ и что, а то вдь намъ съ непривычки-то дико. А долю, какая за твою работу придется, мы теб отдадимъ, когда съ хозяина расчетъ получимъ. Вотъ я старостиха, сказала Анфиса и крикнула грвшимся у костра отъ утренняго холода женщинамъ:- Ну, что-жъ, двушки, благословитесь да и принимайтесь за работу! Гд пилы-то? Берите пилы.

— Чего-же зря пилы брать, коли у насъ еще козловъ нтъ, на которыхъ надо пилить, возразила Фекла. — Надо прежде козлы сдлать, а ужъ эта плотничья работа для бабы ой-ой…

— Ну, давайте длать козлы.

— А какъ ихъ сдлаешь, коли нтъ ни гвоздя ни долота.

— Да вонъ парень поможетъ, кивнула Анфиса на Андрея.