На заработках

Посл обда и легкаго отдыха дло, дйствительно, пошло у женщинъ боле на ладъ. Явилось это главнымъ образомъ отъ распредленія труда: одн вытаскивали изъ воды дрова, другія пилили, третьи кололи и складывали въ сажени. Кром того, явилась уже и нкоторая сноровка. Дло подвинулось. даже успшне, чмъ говорилъ Андрей. Къ девятому часу вечера пятнадцать сажень дровъ было распилено, расколото и сложено. Усталыя лица женщинъ просіяли. Женщины считали, что он все-таки сегодня больше чмъ по четвертаку заработали. Сравнительно съ двугривеннымъ дневной заработки на тряпичномъ двор, гд он работали до Пасхи, это былъ все-таки успхъ. Завтра ожидался еще большій успхъ.

— Ну, шабашьте, умницы! — крикнула товаркамъ Анфиса, когда уже было выставлено шестнадцать сажень готовыхъ дровъ.

Вслдствіе успха въ работ она позволила нкоторую роскошь въ пищ для артели и варила жиденькую гречневую кашицу въ котелк, принесенномъ Андреемъ. Въ котелк, висящемъ на треножник изъ жердинъ, весело клокотало и пузырилось срой пной горячее хлебово. Женщины въ этотъ вечеръ ужинали горячимъ, хоть и безъ рыбы, которую общался ловить Андрей, но, сберегая время для работы, отложившій это занятіе на ночь.

— Кто не изъ сонныхъ тетерь и хочетъ со мной сегодня ночью рыбки половить? — спрашивалъ онъ у женщинъ, хлебая изъ котелка кашицу.

— Я могу… Я не очень устала, вызвалась Арина, спохватилась, что ночью быть съ молодымъ парнемъ наедин предосудительно, и тотчасъ-же зардлась, прибавивъ: — Аграфена тоже можетъ съ нами…

— Нтъ, ужъ я спать лягу. Богъ съ ней и съ рыбой. Рученьки, ноженьки у меня подломились, отвчала Аграфена. — Ты вызвалась, ты и лови рыбу.

— Нтъ, нтъ… Тогда и я не буду. Пусть Андрей одинъ ловитъ.

— Трудно одному-то путаницей ловить. Вдь это надо съ лодки… Сосди на ночь путаницу дали, а путаницей надо ловить вдвоемъ…

— Полови, Ариша, съ нимъ. Ты двка здоровая, неустанная. Полно теб куражиться-то! заговорили Арин женщины.

Арина отвернулась и не отвчала ни да, ни нтъ.

LV

Посл ужина женщины были до того уставши, что устраивать новые шалаши, около своихъ полнницъ, никто уже не могъ и вс отправились на мсто вчерашняго ночлега, въ шалаши, сложенные вчера. Усталость была такъ велика, что они не зажгли даже костра на ночь. Арина была бодре другихъ и согласилась половить съ Андреемъ рыбу, поставивъ за непремнное условіе, чтобы и Аграфена была вмст съ ними, но та дремала и клевала носомъ. Андрей отправился къ сосдямъ за путаницей, но когда вернулся къ полнницамъ, гд расположились на ночлегъ женщины и ожидали его Арина и Аграфена, послднія дв также спали, сидя, прислонясь къ дровамъ.

— Эй, вы, рыболовки! что-жъ вы дрыхнете-то крикнулъ онъ имъ. — Я готовъ… Идемте рыбу-то ловить.

Арина и Аграфена не просыпались. Андрей растолкалъ ихъ, послалъ спать подъ шалашъ и понесъ обратно путаницу.

Ночь была холодная и дала себя знать женщинамъ. Отъ холоду он то и дло просыпались, ежились, поджимали ноги, прикрывались получше армяками, но ничего не помогало. Пришлось встать, среди ночи, зажечь костеръ и улечься ужъ не въ шалашахъ, а вокругъ костра. Такъ было все-таки сносне, можно было поворачиваться и грть то одинъ бокъ, то другой.

На утро поднялись женщины отъ холоду ране обыкновеннаго и увидали, что дрова были совсмъ блыя, покрытыя инеемъ. Кой-гд съ плахъ висли ледяныя сосульки, лужицы были застеклянившись. Лихорадочная дрожь пробирала женщинъ, он не могли попасть зубомъ на зубъ.

— Смотрите-ка, двушки, морозъ, настоящій морозъ… бормотала Арина, постукивая отъ холоду зубами, приплясывая и дуя въ кулаки.

Не поддерживаемый костеръ догорлъ и въ немъ только тллись уголья.

— Подкладывайте скорй дрова-то, подкладывайте, да валите на уголья побольше бересты! командовала Анфиса. — Сейчасъ я въ андрюшкиномъ котелк воду вскипячу. Хоть кипяточку напиться, что-ли.

— Да, да… Анфисушка… заговорили женщины и бросились собирать бересту по берегу для костра.

Вскор костеръ запылалъ и на треножник весело заклокоталъ котелъ съ кипящей водой. Женщины черпали изъ котла кипятокъ берестянымъ ковшичкомъ, двумя ложками оставленными съ вечера Андреемъ и пили. Разогрться имъ помогла только пилка дровъ, за которую они тотчасъ-же и принялись.

Работа во второй день шла успшне, женщины привыкли къ пил, такъ что та уже не застревала въ дерев, приноровились къ топору, что несказанно радовало при работ. Он то и дло обмривали прибавляющіяся полнницы распиленныхъ дровъ.

— Анфисушка, Анфисушка… Намъ сегодня ежели разстараться, то мы съ вчерашней работой можемъ даже девять рублей получить, право слово, девять! весело кричала Арина, стоящая около дровъ съ самодльной саженью въ рук.

— Да ужъ пили, пили… Цыплятъ осенью считаютъ. Подъ вечеръ отработаемся, обмримся и пойдемъ звать прикащика, чтобы принялъ и расчитался, отвчала Анфиса, таская вмст съ Феклой изъ воды чурки и плахи.