На заре новой эры. Автобиография отца виртуальной реальности

Люди в технологической среде пришли к убеждению, что мы уже живем в виртуальной реальности. Прибегая к формулировке Грегори Бейтсона, различие почти незаметно, за исключением тех случаев, когда оно превращается в пагубную одержимость. Самый большой страх хакера – быть взломанным, а если мы уже находимся в виртуальной реальности, то мы уязвимы к атакам метахакера.

Во время посиделок в ресторанчике «Хунань» или когда после лекций я отвечал на вопросы, это предположение высказывали довольно часто. Откуда мы знаем, что мы не в виртуальной реальности?

В разное время я отвечал по-разному. Природа физического мира – то, как повторяются результаты одинаковых научных экспериментов, и то, что простые физические законы никогда не нарушаются, – предполагает, что если мы и находимся в чьей-то виртуальной реальности, то ее оператор не контролирует каждый наш шаг. Я заявлял, что вера в оператора виртуальной реальности похожа на веру в бога, но бога примитивного, а не в трансцендентное божество или божество, обладающее моральной значимостью.

За этим обычно следовала длинная дискуссия.

Вот еще один аргумент, к которому я часто прибегал. Почему бы богу, управляющему системой виртуальной реальности, в которой мы живем, не быть частью еще одной системы виртуальной реальности, которой управляет божество более высокого уровня? На вершине цепочки примитивных божков окажется более глубокая идея Бога, которая приемлема и без богов-посредников. Окончательная реальность всегда находится прямо перед тобой, так что зачем платить собственным разумом какому-то посреднику?

Еще я предсказывал: успех квантовой криптографии будет означать, что за нами не наблюдают и мы не находимся в виртуальной реальности. Квантовая криптография задействует самые фундаментальные свойства природы для доказательства того, что сообщение не было прочитано прежде. Сам факт наблюдения изменяет квантовую систему независимо от того, кто наблюдатель – человек или бог.

Оказалось, что квантовая криптография работает! Так что если вы верите этому аргументу, то у вас меньше причин беспокоиться о том, что мы все застряли в виртуальной реальности.

Еще одна линия аргументации обычно связана с современными работами таких философов, как Ник Бостром, и родились эти аргументы тоже во время посиделок в «Хунане»[122]. Люди рассуждали примерно так: если существует множество инопланетных цивилизаций, какая-то часть из них неизбежно изобретет и разработает высококачественную виртуальную реальность, так что в мире будет функционировать множество систем виртуальной реальности, но лишь одна вселенная будет реальной. Таким образом, даже если вы осознаете себя в реальности, существует некоторый шанс, что это виртуальная реальность.

Сорок восьмое определение VR: разделяемое намеренное коммуникативное совместное сновидение в бодрствующем состоянии.

Я отвечал на это, что, возможно, реальных вселенных больше, чем одна. Вспомним идею Ли Смолина о вселенском ландшафте, который развивается так, чтобы поддерживать интересные химические процессы. С тех пор как Ли высказал эту идею, вариантов набралось множество. У теории струн теперь своя версия ландшафта вселенных. Некоторые теории допускают неограниченное количество вселенных, так что сравнение количества вселенных с количеством запущенных в них виртуальных реальностей – не вполне четко определенная проблема. В конечном итоге придется сравнивать бесконечности. Так что, еще раз, перестаньте волноваться.

Ничто из вышеперечисленного никак не влияет на нашу жизнь, разве что несколько молодых технарей, причем все они, парни, излишне переживают на эту тему. Они боятся, что оператор виртуальной реальности уничтожит людей или целые вселенные, которые противоречат корыстным интересам оператора или угрожают его существованию.

Здесь даже не обязательно предполагается злой оператор, злобное божество, это может быть и просто кибер-дарвиновский эффект. Теоретически, мы можем создать искусственный суперразум, который станет хакером почти божественного уровня, однако его существование будет спорным, как у живого существа, не способного передать свои гены. Молодые люди, прыгающие в эту нору, верят, что их мысли могут предопределить их будущее или будущее всей нашей Вселенной. Они завязываются в ментальные узлы, пытаясь избежать незаконных мыслей[123]. В итоге у них страдает пищеварение и сон, и уже пошли слухи о самоубийствах.

Лекарство от подобных страданий – перестать так много думать и поучаствовать в реальных физических исследованиях с использованием виртуальной реальности. Поработать над сенсорами, ощутить изумительные текстуры существующей реальности, пообщаться с реальными людьми. Можно даже не участвовать в той части проекта, которая связана с собственно виртуальной реальностью. Просто поработать в реальности с реальными людьми.

Еще одно лекарство – придумать собственные, пусть даже более экзотические, но не ведущие к саморазрушению теории.