На земле Родоса

Потрепанный вид, наконец, добрался до нужного места. В окошках первого этажа с внутренним магазинчиком, виднелись трудяги-мужики в рабочих костюмах. Их вид являл, что и они не далеко ушли от жизни послушника. Если чем они и отличались, то только здоровьем покрепче, да и оно в любой момент может сыграть в злую судьбу. Может сказаться печень от беспроглядных пьянок. Может подвести сердце при погрузке торговых вагонов лесом или трактором отдавить ноги, если запутаешься в непроницаемой пленке при закрытии силосной ямы. Все возможно. Лучше не задумываться над вероятностями, и просто забежать в этот магазинчик, прикупив пол-литра. День пройдет – и ладно!

Послушник прошел магазин, выйдя в небольшой двор павильона и подъезда дома, возле которого стояли сотрудники полиции, вытаскивающие из подвала мужчину без сознания. Мужчина еле что-то говорил и бредил, закатывая глаза. Двое из сотрудников взяли его под плечи, и неспешно поволокли. Третий шел сзади, неся темную куртку с черным пакетом, из которого доносился стук биения бутылок друг об друга. Послушник сразу посторонился, прижимаясь к стене. Обмякшим взглядом он старался не смотреть на их действия, но когда те прошли, двинулся в подъезд.

Не успев пройти туда, в глаза ударил едкий запах прокисшего. Поморщив нос, и уже зайдя внутрь, перед лестничным пролетом лежал пьяный мужчина, которого пришлось обойти. Послушник заметил на его лице кровоподтеки, и, отведя взгляд, остановился на второй ступени лестницы, дабы оглядеть место, куда его заселили.

«Все как на душе» – отозвался он про себя. Внутренности дома – внутренности послушника.

Здесь же белая штукатурка, местами испачканная темными пятнами человеческих рук, и далее очерченная зеленой краской со смешением с граффити; здесь же и искривлённые ржавые перила с частично выдернутыми прутьями; здесь и чернь и лужицы присутствия светло-зеленой рвоты; входная же дверь, открывающая коридор второго этажа, пропитана ядовито-стоящим запахом мочи, а падающий свет на подоконниках отражался через пустые стеклянные бутылки, словно вера в жизнь через розовые очки.

Пройдя ментальные препятствия, выйдя на второй этаж в преддверии новой квартиры, послушник понял, что это всего-навсего общежитие. Здесь имелась общая кухни, из которой должны были развеиваться запахи готовки. Пусть хотя бы жареный лук, хотя бы самое отвратное блюдо, но и того нет. Местами из угла можно было наблюдать маленьких мышек в поисках пищи. Кроме кухни была и душевая, и тоже общая. Душевая имела здоровые пробоины в стенах, откуда задувал ветер с улицы.

Двери нового оплота пустили послушника, показав ему свое пристанище с голыми голубыми стенами в бетонных крапинах. Паутина свисала по верхним углам, а пыль нежно осела на всякой нашедшей поверхности.

Послушник взял пыльный стул со стола, отряхнул его от толстого слоя, и выложил на стол все содержимое из пакета. Сев на стул, он начал внимать голым стенам сравнивая их со своей бессодержательной жизнью. И снова бедность, на которую ты никак не пожалуешься, даже если будешь сильно вопить. Нет, ничего. Остается только принять этот мир от обшарканных стен и не заколоченных окон до личной изношенной одежды, дырявых рукавов кофты.

Достав водку и к ней порезав небольшие ломтики черного хлеба, послушник начал глушить окружавшие просторы. Не впускать себя и отречься от этой жестокой реальности, избегая сегодня контакта с новым местом.

Наверху слышалась брань, за дверями кто-то шуршал, и он, с родимой бутылкой водки сидел в четырех стенах, смотрел на разбитое пиано старого владельца.

Вдруг в дверь комнатки кто-то постучал.

– Кто? – громко спросил послушник.

– Сосед я, познакомиться хотел, – доносился голос за дверью. – Случайно увидел тебя, как ты дверь открывал. Вот и решил узнать кто таков.

– Погоди, сейчас открою, – сказал послушник, и, встав с трапезы, направился к двери.

– Будем знакомы, – резко просадил сосед, когда послушник только отворил дверь, – меня Ванька звать. Живу вот, почти напротив. Пятая дверь слева. Нужно, что будет – зови.

– Так ты бы может, прошел. У меня посидим, – сказал послушник, дернув головой за плечо, за которым на столе стояла открытая бутылка водки. На это, глаза Ваньки заулыбались, и не думая лишних минут, он согласился пройти в комнатку.

– Немного ремонта навести, и все устроится. У меня, если что, есть хорошие знакомые. Ты наливай, наливай. Посидим.

Послушник снял со стола второй стул, и, поставив его рядом, наполнил стакан себе и Ваньке соседу.

– За тебя, соседушка, – сказал Ванька, резко проглатывая водку, и также резко занюхивая хлеб. – А-а, хорошо пошла. Если закончится, то дома у меня ещё стоит парочка. С меня не убудет.

– Эта ещё не закончилась, – ответил послушник, и следом выпил порцию спирта.