На землях рассвета

Цилиндрическая гладкая стена зала была из какого-то твердого, темно-серого материала — он походил на пластмассу, но был холодным, словно сталь. В нем был единственный проем, перекрытый монолитной плитой, на которой светился знак в форме снежинки. Лэйми коснулся её — и в тот же миг ощутил, как колючие искры бегут по его пальцам, отдаваясь где-то в глубине груди — там, где горел его внутренний свет. Через секунду плита в шаг толщиной беззвучно ушла в сторону. Охэйо присвистнул.

— Я слышал, что эту дверь никак не могли открыть, — его голос звучал странно низко и громко в плотном воздухе. — Автогеном она тоже не режется.

— А взрывчатка? — хмыкнул Лэйми. — Пара динамитных шашек откроет что угодно.

— Они пробовали. Давно, лет тридцать назад. Заряды взорвались, но все люди в этом подземелье умерли. Просто умерли. А на двери не осталось и следа.

— Вранье.

— Сам я тут не был. Что слышал, то и говорю.

Лэйми подумал, что запор мог реагировать на его Внутреннюю Энергию. Вообще, это место не соответствовало внешнему подземелью. Оно было совершенно чужим и при этом казалось ему странно знакомым. Этого противоречия он был не в силах разрешить, да и не старался. Сейчас его больше интересовало то, что он видел.

За дверью начинался широкий неосвещенный проход. Он уходил куда-то в темноту и оттуда доносилось низкое, на пределе слышимости, гудение, казалось, пропитывая воздух.

— Ничего не забыли? — спросил Охэйо, когда они собрали свое барахлишко. — Тогда пошли.

Гладкие стены коридора уходили далеко вперед, растворяясь во тьме. Возле проема лежала бесформенная темная масса. Лэйми не сразу понял, что это двуног — он был мертвый и весь словно обуглился. А вон еще одна туша, поменьше… и еще… и еще…

— Твари Мроо, — сказал Охэйо, — не переносят повышенного содержания кислорода. Строители этого места знали об этих созданиях и знали, как сделать его совершенно недоступным для них…

— Это убежище? — спросил Лэйми.

— Нет. Вряд ли. Если мы пробудем здесь долго, то тоже сгорим, словно свечки. Здесь должен быть… другой выход. Пошли?

10.

Охэйо первым нырнул в полумрак — он ступал осторожно и медленно, давая привыкнуть глазам. Алина и Лэйми шли за ним, невольно взявшись за руки. Им нравилось касаться друг друга.

Шагов через сто впереди слабо блеснула стена. В ней была вторая запертая дверь, которую Лэйми открыл так же, как и первую. Коридор впадал здесь в другой, поперечный, более широкий и тоже почти темный. Далеко справа и слева в стене слабо светились проемы — именно из них доносился этот непрерывный гул. Осторожно касаясь босыми ногами холодного пола, Лэйми повернул туда. Охэйо теперь шел за ним. Алина невинно касалась ладонью его поясницы.

У проема Лэйми удивленно замер. За низкой, по пояс ему, стенкой, коридор обрывался в пустоту громадного круглого зала поперечником метров в полтораста. Его плоский свод и гладкая кольцевая стена были словно бы отлиты из полированного темного стекла. До пола здесь было метров тридцать, до основания свода — не меньше десяти. Всю середину зала занимала многогранная конструкция из белой стали. До нее было метров двадцать или меньше. Её верх был чуть выше его глаз. Она медленно вращалась вокруг оси, производя этот низкий, почти инфразвуковой гул. Лэйми чувствовал, что содрогались не стены, не пол — самая ткань мироздания. Здесь было средоточие чудовищной, непредставимой Силы.

Юноша ошарашенно осматривался. Громадное помещение было погружено в полумрак. Из стен под его сводом выступали длинные изогнутые рога, над ними горели яркие сизые огни без четких границ — казалось, они висят прямо в воздухе. Пол метра на четыре был залит прозрачной водой. Она стремительно неслась вдоль стен зала, увлеченная вращением грандиозной центральной конструкции. Ее назначение было совершенно непонятно. Сбоку она походила на исполинскую шестерню. Над ее центром на свод падал яркий свет и Лэйми показалось, что воздух там мерцает с неприятной для глаз быстротой.

Здесь было жарко и сыро, гул и неустанное вращение громадной машины производили почти гипнотизирующее действие. Юноша зажмурился и помотал головой. Стена под проемом была совершенно гладкой. В этот зал нельзя было войти, — разве что прыгнуть в воду, — но он сомневался, что это окажется хорошей идеей.

Они вернулись в широкий кольцевой коридор, почти совершенно темный. Лэйми пошел вдоль его внешней стены и, пройдя половину окружности, наткнулся на новую дверь. Едва он ее сдвинул, вспыхнул яркий свет.