На злобу дня по воле – потому

Стать, как искусство для этого – долгим

Сном провидения – в медленной тьме.

Ты обойдёшь свой притворный – родник,

Свой обнадёженный слова – источник,

Вслед от которого – ты лишь возник,

Чтобы создать – свой утерянный мир.

Эта граница – под сном пирамиды

Вертится ложью и крутит – мотив,

Эта прискорбная мина – нам прежде

Стала реальностью снова, что мир.

Если не пробуешь к ней – обращаться,

Вверх или вниз, то над смертью – смотря

Ты, как и слово – над этим вращаешься

Славой ли в вечности – к части её.

Сложной не стать от повторной – причины,

Ложью не высмеять – эту примету,

Только идёшь ты по возрасту – мира,

Сам охраняя – свой казус от света.

Нам привидение видит, как чувство,

Если не сном – отражаясь за светом,

Нам не предвидится жить – этим миром,

Только глотая – от ветра тоску.

Здесь обещанию к сердцу – ответит

Малый источник, что власть дилетанта,

Он, как и впрочем не видит – примету,

Только лежит в безыдейности – прошлого.

Слову не ставит один – многоточие,

Жар идеала и в этом он – точен,

Словно над частью – скосила примета

Тайные вымыслы – в жар мудреца.

За пирамидой – не светит и льёт нам

Это внутри пародийное – чувство,

Сложно оставив фантомы – ответа

В части судьбы – безызвестности, где – то.

Посмотришь на осенний лист

Везде несмело воплощают – рай,

Ему отдавшись мудростью – за слово,

Везде идут тлетворных снов – мозги

И пробуют разнять культуры – стиль.

А ты один остался звать – любовь,

Её вину для личности, как лира,

Как шаг искусства – в малой тишине

Для той, позорной частности – ума.

Но где посмотрит твой – мотив вины,

Там, вдруг осенний лист – слетает миру,

Он жёлтый вровень – странной суете

И весь прогнил от тяжести – ума.

Ты им поговоришь – для жизни этой,

Отдавшись странной правилу – примете,

Ты видишь сон чутья – в одном поэте,

Он сам страдал – от наглости слепой.

Что вровень шла – с любовью идеала,

Что знать могла от мудрости – изыска

И в той главе – ты жизни под начало

Стал осенью лететь – под драму риска.

Стал слов слагать плохие – монологи

И в том твой свет искусства – идеален,

Он жёлтый, как листок приметы – правил

И очень злой по обществу – за это.

Приятным сном в утробе – монолога

Ты ждал свои года – от жизни мира,

Ты был один одет и в том – строптиво

Стал душу открывать – для слов и жил.

Но твой осенний лист – не тем служил,

Он был основой ветра – многогранно

И той потёртой раной – между права,

Откуда ты воспрял – ему рукой.

Посмотришь между общества – с тоской,

Затем её, как нежный квант, любуясь

Ты в нас преобразуешь – в лицах сна

И только жёлтым светом – нам весна

Одну примету видит, что и память,

Что листья слов – под идеальным ветром,

Когда от той поры – ты жил поэтом

И всё смотрел – для счастья и веков.

Твой жёлтый лист исчерпан – для оков,

Он будет жизнью обозначен – в людях,

Как тающее слово – между судьбами,

Смотря в которые – ты ощущаешь нас.

Уносит чёрный звук

Уносит чёрный звук – внутри ума

Спадающее слово – на сегодня,

Над трубным зовом, чтобы не пропасть

Внутри его – покладистого сна.

Как вышел ты внутри и мне – не больно

Украдкой обонять – причину сна,

Что носит чёрный юмор – и тогда

Ты сам ему – присутствуешь учтиво.

Заводишь дух моральной – темноты,

А зов твоей души – по перекатам

Такой же вешний, словно бы цветы

Сошли – на перепутье слов – вдвоём.

Что можно рок укладывать – опять

В искусство мира – сложное, как мода,

Как сердце – по истории над днём,

В котором стало обществу – опять

Не мило думать в лирике – о чудо,

Не спать ему – над чёрной красотой,

То вдаль нам унося – природы утро,

То высмеяв для общества – деталь.

Её прибила музыка – под чудо,

Под звук трубы в иллюзии – опять,

Что чёрный свет – роскошного испуга

Всё тянет необъятно – друг у друга

Манеру слова – думая опять,

Её следы тебе спадают – просто,

Так видно, что из чёрной мглы – несут

Причину думать в обществе – не устно,

А просто по иллюзиям – летать,

Внутри уносит чёрные – модели

Твоя фигура странного – ума

Тот авангард, где думать надоели

Те ноты в чувствах, думая со зла,

Но свет добру не обещает – пусто

Идти, туда где формы твой – ответ

Всё воет на трубу, пока ей нет

Природы ждать – немилое так просто,

Недлинной чередой – ходить и жить,

Что звук степной у памяти – души,

Его умом опять – не сохранить,

Им можно только выучить – огни

Над светом, от которого бежим

И просим чувству страха – осторожно

В заглавии ту ясность, чтоб прожить.

Оторванный от души

Здесь нет твоей поэзии – уму,

Здесь ровно дышит небом – идеал,

Он был твоим, он что – то соблюдал,

Пока тряслись по карме – остановки.

Но вышел путь, а поезд не дошёл,

До той, в которой думать – по уму

Ты сам не смог, но воешь – на луну,

Когда ей можно в обществе – дышать.

В оторванной причине – всё бежать,

И думая – куда бы деть причину

От формы, по которой ты прожил

Свой неба исключительный – предел.

Для славы, для семьи и только – сам ты

Не знаешь, что уносишь – для неё

Свой звук приметы – долгой тишины,

Когда из поезда – ты вышел на перрон.

А таяли вокруг тебя – приметы,

А воздух был, как ландыши – в саду,

Что помнят – идиллическое лето,

Там умыслом ты выманил – одну

Примету думать – в счастье без тебя,