На Золотой Колыме. Воспоминания геолога

С жадным вниманием присматривался я к береговым обнажениям. Ведь эта наша поездка решала в первом приближении судьбу района, в какой-то степени определяла его перспективы. Обнаруженные в прошлом году выходы пластов каменного угля были приурочены к узкой полоске геологически молодых горных пород, находящихся непосредственно в долине Аркагалы и окруженных со всех сторон более древними безугольными образованиями. Как далеко прослеживается эта полоса угленосных пород? Быть может, правы те, кто считают, что здесь небольшое озерное образование местного порядка, расположенное в устьевой части Аркагалы? Если это так, то трудно рассчитывать на выявление в этом районе крупных запасов угля и его практическое значение будет невелико.

Если же, как я предполагал, здесь расположен древний провал, так называемый грабен, который далеко тянется вверх по Аркагале, то перспективность района в смысле угля резко увеличивается.

Извилистое русло Аркагалы окаймлялось с обеих сторон высокими обрывистыми берегами. То там, то здесь из-под снега выступали выходы черных перемятых глинистых сланцев. Они не радовали меня. Их внешний облик отчетливо говорил о том, что к угленосным образованиям они не имеют никакого отношения.

Километры сменялись километрами, а вдоль русла тянулись все те же обрывистые берега, сложенные черными глинистыми сланцами, рассыпавшимися под ударом молотка на тонкие пластинки. Иногда на их поверхности можно было заметить четкие отпечатки ракушек.

Миллионы лет тому назад здесь плескалось море. На дне его, в подходящих местах, жили и плодились многочисленные моллюски, подобно тому как это происходит на дне морей и сейчас. Только моллюски тогда были совершенно иными, непохожими на современных.

Каждому периоду жизни Земли, а периоды эти исчисляются миллионами лет, были присущи свойственные только этому периоду живые существа — животные и растения. Большинство из них после смерти исчезало, не оставив следов. Только в очень редких случаях, в особенно благоприятных условиях, они частично или полностью сохранялись в виде окаменелостей, которые дают нам теперь возможность составить представление о внешнем облике существ, обитавших в море и на суше в давно прошедшие времена. В наиболее благоприятном положении находятся «ракушки». Их крепкие панцири в течение долгого времени могут находиться на дне моря, пока не растворятся. За это время они успевают покрыться толстым слоем песка и ила, в котором остаются их отпечатки. Поэтому чаще всего в горных породах находят именно отпечатки различных ракушек. Зная, в какие периоды были распространены те или иные ракушки, можно определить возраст пород, в которых они встречены.

Так вот, отпечатки ракушек в черных сланцевых породах, слагающих отвесные берега Аркагалы, свидетельствовали о том, что эти породы образовались примерно 140–150 миллионов лет назад, в эпоху так называемого верхнего триаса. Возраст же угленосных пород гораздо меньше, всего каких-нибудь 50–60 миллионов лет. Неужели правы скептики, утверждающие, что угленосные породы в ключе Знатном с его пластами каменного угля лишь своего рода маленький оазис в нижнем течении Аркагалы?

Но вот сравнительно узкая долина Аркагалы резко расширилась до трех-четырех километров. Окружающие ее сопки стали значительно ниже, вершины их приняли странные сглаженные формы. Исчезли крутые, обрывистые берега, в которых, как в желобе, проходило русло Аркагалы. Они стали плоскими, пологими и были сверху донизу засыпаны снегом.

В одном месте, в полукилометре от дороги, на правом берегу Аркагалы, из-под снега показалось небольшое темное пятнышко коренных пород. Я остановил оленей и, утопая почти по пояс в снегу, направился туда. Как велика была моя радость, когда вместо черных сланцев я увидел тонкозернистые осадочные породы серого цвета с многочисленными отпечатками растений! Это была угленосная свита, которая после долгого, двадцатикилометрового перерыва вновь появилась из-под снежного покрова. Это ее своеобразные породы обусловили сглаженные формы окружающих сопок. Судя по всему, свита была развита на значительной площади. Да, но имеются ли в ней пласты угля? Ответ на это был получен примерно через километр, когда я увидел в русле торчащую из-под сугроба увесистую глыбу смоляно-черного блестящего угля.

Можно было надеяться, что район оправдает наши надежды, но для этого надо еще очень и очень много поработать. Работать же с уверенностью в положительных результатах несравненно более приятно, чем при отсутствии таковой. Но при этом нужно, чтобы эта уверенность основывалась на твердых фактах, а их еще было слишком мало.

Найти месторождение — это еще не все. Надо установить его промышленную ценность, выдать своего рода поручительство в том, что оно заслуживает дальнейшей затраты крупных средств на разведку, или отказать ему в таком поручительстве. И в том и в другом случае ошибка влечет за собой серьезные последствия. Или будут напрасно затрачены крупные средства, или, наоборот, необходимое минеральное сырье останется без пользы лежать в недрах.