Nabat_1

Опыт подсказывал Судских, что прежде, чем дать окон­чательный ответ, надо выяснить истоки причин. Конфетку можно завернуть в соблазнительную бумажку, а так ли вкус­на сама конфетка?

— Если не секрет, что именно вы находите дестабилиза- ционным в политике банков? — спросил он для начала.

— Коммерческие банки уже лет десять как выродились в закрытую систему, подобно церковной. Вроде бы они помо­гают юридическим и физическим мирянам, а на самом деле, испытывая давление мировой финансовой системы, сразу стали ее придатком. Нас как не пускали внутрь ее, так и не пускают, — охотно объяснил Момот.

— Но Гуртовой разработал план вхождения в систему, и она уже действует, — возразил Судских.

— Не говорите мне о Гуртовом, — поморщился Момот. — Он очень красиво обманул всех, прикрыв чирей слоем аро­матной пудры. Вся мировая финансовая система создана ев­рейскими менялами, они тщательно разработали политику финансовой экспансии. Она была непобедимой до японской катастрофы. Хисао Тамура, мир праху его, одним махом раз­рубил хитросплетенный клубок, и, если Россия не заявит о себе как равная, не предложит разумный ход денег, а не рва- чески-меняльный под проценты, тогда опять повторится 1914 год со всеми вытекающими отсюда бедами. Вон менял из храма.

— А хватит ли сил победить колосса?

— Вполне, — усмехнулся Момот. — Одного удара по гли­няным ногам хватит.

— Какого? — настаивал на прямом ответе Судских.

— Простого. Внутри системы никогда живых денег не было, а были финансовые обязательства. Все брали деньги в долг, а отдавали с процентами. Карл Маркс запутал всех, на самом деле мы у себя брали в долг, а проценты отдавали чу­жому дяде. Пора дяде на покой.

— Интересно, — одобрил Судских. — Верю вам. Греча­ный подыскивает человека, способного провести реоргани­зацию банковской системы. Не вдаваясь в детали, скажу, что ваш план будет одобрен.

— Тогда в дорогу, — кратко резюмировал Момот. — Ма­ленькая просьба: могу ли я взять племянницу с собой?

— Конечно! — помимо воли выпалил Судских. Их глаза встретились, оба испытующе смотрели друг на друга.

— Игорь Петрович, — отвел свои первым Момот, — эта женщина обязана мне жизнью, однако вольна распоряжать­ся собой.

Судских смутился. Подсознательный инстинкт оголил его.

— О чем вы? — пробормотал он, густо краснея.

— Я вам ничего не говорил. Точка. Мне Вильнюс, оформить документы на выезд, а в Москву. Будьте хозяином в мое отсутствие.

— Все, однако, поедем, — предложил Судских. 5? Генерал Судских-

и его могут вежливо попросить поводе. Не так ли, Игорь Петрович?

— Вы правы, — вздохнул Судских. Ему не хотелось подво­дить Гречаного и мало ли чего еще не хотелось или хотелось...

Момот стремительно встал. Судских подумал, что он по­зовет Лайму, велит ей собираться. Он действительно крик­нул что-то по-литовски весело, и Лайма столь же весело

Пока Момот прогревал мотор автомобиля в гараже, тяну-

ои руки, не рискуя кинуть взгляд на вход в холл, куда скры-

Звук автомобильного мотора стал удаляться. Спохватив- Судских выглянул в окно. Момот

Когда он оглянулся, перед висюлы холл от других помещений дома, стояла пленившая его Лай­ма. Джинсовое платье-комбинезон ничуть не скрадывало ее ультраформ.

— Я занята обедом, -— обстоятельно говорила она, как это литовцы. — А вы пока отдыхайте. Я покажу вам ашу комнату. Хотите?

«Еще как хочу!» — долбануло в голову. Судских встал и покорно двинулся за ней на второй этаж.

Она остановилась у открытой двери в комнату на антре­солях, пропуская его вперед. Слишком близкое расстояние между ними и слишком опасное. Они не соприкоснулись всего на дюйм. Этого было достаточно, чтобы Судских ощутил го­рячий ток в теле. Он извинился и, опустив голову, прошел вперед. Она улыбнулась как мать при виде своего

Судских расхаживал по комнате, не пытаясь даже сосре­доточиться. Такая важная информация от Момота заслоня­лась образом его племянницы, и племянница ли она ему в самом деле?

«Седина в бороду, черт возьми!» После такой самокрити­ки он буквально с вызовом спустился вниз и занялся читкой журналов. Понемногу успокоившись, он сосредоточился. Ее голос опять застал его врасплох:

— Пойдемте обедать.

Судских сразу оторвался от чтения, поблагодарил.

— Где можно помыть руки?

— Это сюда, — кивнула она, приподнимая висюльки.

«Вроде отпустило», — подумал Судских, моя руки.

За обедом Лайма создала непринужденную обстановку, Суд­ских старался вписаться в нее. Говорили о погоде, о жизни в столице, конечно, вспомнили и сообщение о ядерном ударе по Риму, который, судя по всему, оказался искажением фактов или глупой шуткой. Будто и не было слов Момота, что Судских «по­бывал там». Он выпил пару рюмок коньяку, она пригубила чуть из своей. Обед состоял вначале из роскошных салатов, Судских поражался фантазии хозяйки.

— А это что? — полюбопытствовал он, когда Лайма по­дала что-то в серебряных судках.