Nabat_1

И все же он настоял на поездке, доказав ее необходимость в критической ситуации: Момот нужен России как непревзой­денный авторитет в микросенсорике, человек, способный ре­шать задачи глобального масштаба. Ване Бурмистрову тяжеловато будет выполнить эту миссию. Тузы — к тузам, короли — к королям.

Гречаный понервничал и согласился. Поездку обставили классно.

Из Судских сделали коммивояжера, при помощи макия­жа и новых документов, и обычным самолетом отправили в Литву. С негласными сопровождающими.

Момот по-прежнему проживал в своем коттедже над сон­ной рекой, где нашел его некогда Ваня Бурмистров. Ваня вы­шел в большие люди, а здесь жизнь текла обычно и размеренно. Момот отменно выучил литовский, был учтив со всеми, налоги платил исправно, властям не докучал и ни­чем не выделялся среди обывателей, хотя литовские органы безопасности знали, какая крупная величина избрала местом жительства Литву. Досье на него велось и догляд осущест­влялся особый, но Момот сумел понравиться властям снача­ла работами по улучшению качества литовских сыров и пива, а потом отказом датчанам улучшить их сыры.

Приезд коммивояжера из России органами наружной слеж­ки был воспринят как обычный деловой визит к господину магистру Аникщяя на предмет поставки мрамора и гранита для аникщяйского захоронения русских солдат времен вто­рой мировой войны.

Иначе воспринял его Момот.

Позвонивший у калитки располагал и настораживал одно­временно, как забытый мотив ранее слышанной песни.

— Лаба дене.

— Лабас...

— А я Судских, — просто сказал он после обмена привет­ствиями. — Не ожидали?

— Вот уж, — с немым восхищением развел руками Мо­мот. — Хотя незваным гостем не назову. Не просто так прибы­ли, а, Игорь Петрович? — улыбаясь, впускал гостя хозяин. — Именины сердца!

— Приятно говорить с умным человеком, — отшутился Судских.

Они поняли друг друга с первой минуты. Тузы — к тузам...

В доме он проводил гостя в уютный холл с видом на сон­ную речку.

— Чай, кофе или устроим раннюю трапезу?

— Почаевничаем для начала, а там видно будет.

— Сразу вижу, что такому гостю я окажу прием по пол­ной программе, — сказал Момот и крикнул по-литовски в глубь дома.

Судских отметил: не иначе старый холостяк женился. Во­просов не задавал, а паузу заполнил пояснениями о своем макияже. Момот понимающе улыбнулся. Что-то еще было в его располагающей улыбке...

С подносом перед собой появилась молодая женщина. Суд­ских сидел лицом к вошедшей. Его всегда мало трогали жен­ские данные, а тут будто перед глазами взорвался пышный фейерверк, и сама собой стала понятной загадочная улыбка Момота.

Она была в красном облегающем платье из рубчатого три­котажа, схваченном у пояса добротным кожаным ремнем, поднос держала точно на уровне пояса, давая возможность видеть высокую грудь и талию: лезвие подноса будто пере­резало тело, настолько тонкой была она. Да еще грудн бук­вально взгромоздились на поднос двумя кипящими чайни­ками, носики-соски...

Не будучи быком по гороскопу, Судских отреагировал на красное с повышенным сердцебиением.

Добравшись до ее глаз, он еле выбрался потом из этих затемненных пушистыми ресницами зеленых омутов.

— Моя племянница, — представил Момот, словно не при­сутствовал только что на фиаско Судских. — Лайма. А это, Лайма, знаменитый генерал Судских, который побывал там, — указал он на потолок.

— О, генерал. — Лайма сделала почти торжественный по­клон и что-то вроде книксена, ставя поднос на стол, почти коснувшись одним коленом пола. Судских не успел отвести глаза: белая полоска тела над кромкой чулка ослепила.

— Да будет вам, — улыбался он от неимоверного стыда и смущения. К тому же он одеревенел. Лишь уход Лаймы дал ему возможность прийти в себя.

Разлитый по чашкам отменный ароматный чай дымился. Судских помешивал его ложечкой тщательно.

— А сахар? — насмешливо спросил понимающий Мо­мот.

— Остужаю, — сказал, переводя дух, Судских. Наконец- то он взял себя в руки. Шок прошел. Без промедления он при­ступил к теме:

— Георгий Георгиевич, вам не хотелось бы съездить на родину?

— Смотря за чем, — выжидал Момот.

— Я буду прям. Гречаный просит вас возглавить свою предвыборную кампанию и кое в чем разобраться.

— Кое в чем? Думаю, это означает, надо куда-то с голо­вой зарыться. Не нашлось других?

— Считайте так. Нужен профессионал сразу во многих областях.

— Каких именно? — выяснял Момот, скорее давал гостю возможность пооткровеннее высказываться. — Вдруг я не тот профессионал.

— Тот, уверенно ответил Судских. — Нужен человек, который нетрадиционными методами сможет объединить рус­скую самобытность, верования и текущий момент, чтобы в будущем воссоздать основу духовности. Вы понимаете меня?

— Очень хорошо, — ответил Момот с видом, по которому трудно определить, польстился он на предложение или оно ему ни к чему. Его вопрос поставил все на свои места: — Ловить рыбку в мутной водице для пана атамана?

Честный Судских ответил прямо:

— Работа не сахар. Зато можете выдвигать любые требо­вания.