Nabat_1

Да так раскололо небеса, будто и опочивальня рассеклась надвое и ходуном заходила лампадка пред киотом.

Такой вот был безапелляционный ответ сверху.

Утром Ануфрия нашли в бессознательном состоянии под образами и увезли в ЦКБ. Тут уж не до святости. Диагноз земной — инфаркт.

Получилось как-то не по-людски: страна, пусть и напо­ловину состоящая из безбожников, иноверцев и прочих вся­ких шведов, осталась без пастыря. Поползли слухи, и статью о коммунистических проделках святых отцов прочитывали и воспринимали заново.

До выборов оставалось не так уж много, а еще более по­трясающая новость взбередила россиян: самый богатый че­ловек планеты сейсмолог Хироси Тамура, единственный наследник финансиста Хисао Тамуры, составил завещание, согласно которому все его средства, движимое и недвижи­мое имущество достанутся России, сели:

1. Избранный президент будет достоин морали и чести.

2. Россия выделит часть неосвоенных земель для япон­ских переселенцев, поскольку Япония медленно и уверенно сползала в воду, а другие страны отказались рассматривать этот вопрос.

Россияне трезво взвешивали кандидатуры, жалость ото­шла в сторону. Теперь о Лемтюгове стали говорить, что он — лошадка темная, а Гречаный — старый приятель Тамуры, в его чести и достоинстве не усомниться. И нет за ним ничего дурного. И время не то, и деньги не те, которыми можно швы­ряться.

Осталось утрясти вопрос, какие земли не жалко отдать бед­ным японцам. Коммунисты что-то жалко вякали о единой и неделимой от моря до моря, но большая часть россиян выра­жалась откровенно: «Да ладно вам талдычить о сувереннос­ти, в России нелегально проживают больше двух миллионов китайцев, корейцев и вьетнамцев, а мы не можем с добрыми людьми куском землицы поделиться? Чего там базарить, пусть хоть за Оймяконом селятся, а еще лучше — на Кури­лах, они нам хоть дороги путные вымостят, не то что Лемтю- гов обещаниями. Пусть едут! И точка».

За месяц до выборов чаша весов удачи поплыла вниз под весом атамана Гречаного.

Атаман от дара судьбы не размяк, президентских одежей не примеривал до срока. Предвыборный штаб, руководимый Судских, успешно вел кампанию, казаки по городам и весям кричали «Любо!», прочие граждане, осоловевшие за десять лет предыдущих выборов-перевыборов и референдумов, со­глашались с кандидатурой Гречаного молча, на сходах осо­бо не задерживались, спешили на свои огороды и хутора, к мастерням и лавкам, которые давали стабильный прибыток. А выборы... Что выборы? Все равно в России не изберут кого надо, а кто ближе к власти. Гречаный, так Гречаный. А вот про Зону интересно послушать. Что там за уроды живут? Ра­диация им ни по чем, овощи растут круглый год, денег не надо... А правда, что у них какая-то штука есть, которой мож­но в один присест всю планету спалить, и к Проньке не ходи?

— Нет, россияне! — вещал очередной докладчик на схо­де. — Там живут вполне нормальные люди, только доступ к ним пока невозможен из-за высокой степени облучения бета- лучами, которые они переносят безболезненно. Это загадка, но мы разгадаем ее со временем.

— А как же попы к ним шастают?

— Россказни! Единственный человек, митрополит Мещер­ский там побывал и сгорел от высокой дозы облучения.

— А вот и не россказни!

Случилось это на одном из последних предвыборных ми­тингов в поддержку Гречаного, где присутствовал Судских. К трибуне протиснулся фермер в «ливайсовском» комбине­зоне и повторил:

— Не россказни. Сам видел.

— Что видели? — смешался докладчик.

— Поутру я за тальником поехал, подстилку менять в те­лятнике, а перед Зоной знатный тальник растет, метелистый. Только я рубить приготовился, туманчик такой жидкий ви­сел, солнце едва высунулось, гляжу, двое в сутанах из Зоны идут. Я их окликнул. Они переглянулись и прочь от меня. Я, значит, с секачом был и за ними. Они остановились. А как ближе подошел, перекрестились и говорят: «Не мешай нам, человече, творить Божий промысел, мы добро делаем». А я что? От изумления язык в зад сунул, с тем их и проводил взглядом.

— Может, у них нимбы над головой сияли или торчали рож­ки? — докладчик попытался обратить в шутку эту новость.

— Ничего не торчало, — серьезно отвечал фермер. — И я их потом нигде не встречал. Что на это скажет уважаемый докладчик? Я ведь не только хвосты коровам крутить научил­ся, в свое время физтех окончил и про бета-излучение сам могу порассказать много. Поэтому, если ответ есть, давайте, а лапшу вешать на уши не надо, у меня жена кулинарный техникум окончила.

И ответа ждет. И окружающие с интересом. А докладчик на образчик тупости стал походить. Тогда из-за его спины вышел представитель предвыборного штаба и сказал:

— Я Судских.

От трибуны и до противоположного края проплыла волна говора. То ли одобрительная, то ли предостерегающая.

— Вы обо мне наслышаны. Я ближе всех к этой пробле­ме, в свое время работал с выпускниками физтеха, чтобы прояснить картину происходящего в Зоне. О бета-распаде могу говорить уверенно.