Набат 3

Встречал Вавакина молодой тренированный парень, плавающей походкой проводил его в отдельный кабинет к Борису Михайловичу. Лицо хозяина было непроницаемым, и Вавакин приготовился к худшему. Поздоровались они сдержанно.

— Что пожелаете? — спросил он Вавакина. Официант стоял с блокнотом наготове.

— Тут вы хозяин, — дипломатично отстранился от ненужных забот Вавакин. — Гость — раб своего хозяина.

Борис Михайлович только спросил: мясо или рыбу. предпочитает гость? Андрей Андреевич избрал рыбу. Официант поклонился и исчез. Проводив его взглядом, Борис Михайлович молвил:

— А дело, Андрей Андреевич, оказалось гнилым. К рам претензий нет, обижать вас никто не станет, а с мальцом этим поступайте по собственному желанию. Мое обещание в силе.

Спорить Вавакин не стал. Боевики — не беспредельщики, до последней рубашки не раздевают, голову не морочат. Что есть, то выкладывают, решают дела без посторонних. И без заказчика.

— Что ж, — вздохнул Вавакин. — Слава Богу, отвязались.

— Эх, Андрей Андреевич, быстро вы остываете, я бы никогда обиду не простил — тоном сожаления сказал Палач.

— Не мое поле, — возразил Вавакин. — Подскажите как? Плачу.

— Оставьте, — отмахнулся Палач. — За Нинелией Мот стоит Таня-имиджмейкерша, к зиме вернемся к нашему разговору, поможем, а вот сынок — килька, плавает сам по себе и по глупости. Команда дешевая, из шпаны, от наезда сразу отказались, отступного дали.

— А с Шуриком можно рассчитаться? — спросил Вавакин.

— Тогда вам расплачиваться, таковы правила.

— Согласен. Сколько?

— Давайте так договоримся: вам позвонят, обсудите с ребятами сами. Без меня, — без натуги ответил Палач.

— Согласен, — с легким сердцем принял предложение Вавакин. Обида на юного нахаленка вспомнилась.

И еще вспомнилась крупная рыба, которая вновь скосилась на него оценивающе: на вырост карасика, на вырост. А не мог не понять Вавакин, что Палач свое дело сделал красиво и без следов. И с мелюзги Шурика получил сполна, и с него еще получит.

2 — 9

Обещание заплатить Христоумову Мотвийчук не выполнила. Дело, мол, не сделано, платить не за что.

— Но я ведь свою миссию выполнил! — сокрушенно возмущался Христоумов. — Выполнил ведь!

— А я тебя кормила, поила, а дело не сделано, — стояла на своем она. — Скажи спасибо, костюмчик оставила.

Ладно, скрипел зубами Христоумов, и который раз обманутый и кинутый прежней супружницей. Он и первую отставку свою получил из-за очередной увлеченности Мотвийчук: его поменяли на другого, а там на пятого, шестою… Время от времени они встречались, вели теплые разговоры по прихоти Нинуськи, ни на что другое Христоумов был не способен: спиртное иссушило его потенции. Тем он и перебивался, тая в душе обиду на неверную подругу. На этот раз обман был очень обидным, в заначке не оставалось ни рубля. Обиженный и злой Христоумов отсиживался и конуре щеки некого общежития, которая досталась ему от счастливого приятеля, переехавшего к богатой вдове. Сидел он и перебирал возможности разжиться деньгами. Ничего путного на ум не шло, увы, питие иссушило мыслительный центр Христоумова, ас чистенькой квартиры, где предполагался охмуреж клиента Мотвийчук. его выгнали сразу. В момент беседы он отсиживался на кухне, куда его определили на всякий случай, и умудрился подглядеть, кого это такого щедрого нашла Нинуська, готового отвалить сто тысяч баксов. Явно сумчатый, банкир или фирмач, другого не дано. А как увидел этого сумчатого, изумился — забыл категорию еще одного вида сумчатых. Работать и думать Христоумов отвык, но зрение пока не подводило. Думский! Видел он его пухлую харю по ящику! Думский мерзавец!

Телевизора в конуре у Христоумова не было, и увидеть снова думские дебаты он возможности не имел, но мысль найти думского запала в душу сильнее, чем бутылка пива на опохмел поутру. Целенаправленный Христоумов решил караулить его у входа в Думу.

Надев свой хлипкий плащишко по случаю дождя на дареный выгребной костюм, Христоумов с утра отправился дежурить у входа в Думу. Как состоится встреча, что он ему скажет, Христоумов не обдумывал. Что скажет? Случай покажет… Только бы встретить.

Ему повезло. Он успел перехватить Вавакина, спешащего на деловую встречу.

— Товарищ депутат! — с надеждой окликнул Христоумов.

— Вы меня? — откликнулся Вавакин непроизвольно. Соприкасаться с незнакомыми Вавакин не любил, чисто случайно это произошло, и он собирался разом отделаться от незнакомца, но тот буквально с мучительной болью придержал Вавакина:

— Меня выдавали за профессора Христоумова.

Вавакин свел брови в единый куст, лицо стало угрожающим.

— Я не виноват, — спешно оправдывался Христоумов. — Я жертва и хочу вес объяснить. Будьте милосердны.

Вавакин отмяк. Он еще не знал, что скажут ему в «Крутояре».

Палач и ориентировался на будущее.

— Мне сейчас некогда. Скажите, куда вам позвонить?

— Нет у меня телефона, — ответил и уронил голову Христоумов.