Набат 3

«…и завет нашего прародителя Ория пребудет с нами первым, ибо здоровье духа покоится в здравом теле», — всплыли в памяти строчки из «Тишайшего свода». А тогда они прошли мимо сознания незаостренными.

— Почему ключевое? — стряхнул раздумья Судских.

— Отвечу, — охотно сказал Буйнов. — Как известно, евреи свой культ бога непознанного взяли от ариев. Скопировали их древние книги, взяли на вооружение заветы. Основным считается обрезание. А почему?

— Жаркий климат, я думаю. А вы как считаете?

— И да и нет. Жители экваториальных регионов этот культ не исповедуют. Тут нечто другое. Зря бы Господь Бог не подвергал возлюбленный народ мучительной операции. У древних ариев существовал обряд членения младенцев мужского пола. Столкнувшись с этим, я предположил, что это — обрезание, однако нигде не нашел этому подтверждения, вообще усечение органов тела считалось у ариев кощунством. Вот я и задумался: чем-то Всевышний снабдил ариев для здоровья, а евреям, жившим тысячелетия позже, недодал. Интересная проблемка, точно?

Судских рассмеялся. Над этим он никогда не ломал голову. Мало ли бредового в мире?

— Так как, Игорь Петрович, — напомнил о себе Буйнов, — к казакам подадитесь или у нас приживетесь?

— Дайте сначала осмотреться, — ответил Судских, будто разговор шел о привале.

Судских вполне заметил перемены в Буйнове. К прежней натуре бунтаря прибавились знания. Наметились контуры деспота. Примерно так из башибузука Кобы произошел диктатор Сталин. Чем Сталин не добрый папаша, который заботится о здоровье нации? Друг спортсменов, друг молодежи, девочка на руках, в обнимку с колхозницей, отеческая улыбка в усах, но кто знал его близко, тот познал его взрывчатый характер. Бочка пороха, шаровая молния, мина непредсказуемого взрыва. Многие хотели походить на Сталина, и никому не удавалось. Если Хрущев был прирожденный кукурузник, он и в шахте оставался кукурузником, и в свинарнике, и на Ассамблее ООН. И Брежнев Сталину не ровняли последующие маломерки. В чем секрет? Во внутренней озлобленности. Свой внутренний недуг Сталин скрывал тщательно, однако иссыхала рука, недуг выходил наружу. И крылся этот недуг совсем в другом месте, а медицинское заключение о паранойе вожди — сущая глупость, месть лисы за высоко висящий виноград. Не было паранойи, а болезнь называлась вождизм. Хрущеву, в силу его прирожденной ограниченности, болезнь не угрожала. Хотеть и быть вождем разные вещи. Глупцы, как правило, меньше подвержены заболеваниям; у калек и недужных желчь разливается обширнее. Излишек они выплескивают на окружающих, и более других им хочется подняться на самый верх, где недуг отнесут к исключительности, к царской болезни. Какой именно дефект сжирал душу Буйнова, Судских не ведал, по чутье подсказывало: генерал ущербен, стало быть, зол и мстителен, скрывает в душе рубленые гвозди и моток колючей проволоки. Не даст лихая година извергнуть такое наружу — и слава Богу, а выпадет неровный час, не дай Господь, — берегись, мечтающие о крепкой руке.

«Но с чего вдруг я окрысился на Буйнова? — доискивался причины Судских под его колючим взглядом. — Да глазки же! Еще ведь в самую нашу первую встречу прорезались…»

Вот он — скрытый дефект: усеченное строение долей мозга, откуда мания величия, подозрительность, озлобленность, выходящие наружу острым уколом глаз. Кафке или Джойсу Творец не дал развернуться во всю ширь внутренней пружины, зато Петр Первый, Гитлер, Сталин, Трумэн выпустили дьявола наружу, потешили себя. Сумасбродство подобно ртути, оно дробится на капельки и собирается в студень, безвинно до поры, но в благодатной среде перемен и нестабильности становится детонатором гремучей смеси в бездумной голове.

Не случайно сказано — горе от ума.

Пещерный человек был куда счастливее Пифагора и Грибоедова. Пещерный уклад жизни особенно приятен вождям. Захламленный раздумьями мозг омрачается сомнениями, развивает нерешительность, и мудрых вождей не случается в природе. Вообще вожди бывают только у дикарей и долбоебов.

Разгул всеобщего поглупления привел к власти бывшего прораба, пьяницу и бабника. Но это уже не болезнь, это напасть, безумство от долгою сидения в закрытом пространстве, моровое поветрие в преддверии нашествия сатаны.

— Ладно, осматривайтесь, — после долгой паузы и взаимных разглядываний сказал Буйнов и вызван дежурного. Тотчас появился запортупеенный мальчик. — Высокому гостю приготовить комнату в коттедже и приставить ординарца.

Судских поблагодарил и отправился за дежурным. В заложники, выходит, попал, — уяснил для себя он. — Видать, напрочь сломались ходильники в небесной канцелярии».