Набат 3

И сразу на прямом отрезке высветился кузов армейского грузовика и люди возле. Они не таились, поджидая непрошеного гостя. Судских взял микрофон рации и вызвал Бехтеренко:

— Ты прав, они за бензоколонкой. Пусть Левицкий сюда двигает. — Отпуская кнопку вызова, спокойно сказал сопровождающим: — Оружие на изготовку, сидеть спокойно, я пойду сам. Применят силу — все равно огня не открывать и никаких действий до подхода Левицкого.

Джип остановился метрах в пяти от первого грузовика. Человеку в спецназовской форме, выходившему из джипа, нисколько не удивились, будто хозяева встречали пришельца невесть откуда, только цокнул кто-то языком, разглядев генеральские звездочки.

— Кто старший? — спросил Судских, подойдя к группе вплотную. Яркий свет фар сзади помогал разглядеть каждого. Ни страха, ни удивления на лицах, все без оружия.

Ответили:

— В хвосте колонны.

— Позовите сюда.

— Кто его зовет? — услышал Судских за спиной, оглянулся и увидел вышедшего из темноты человека. Одет он был, как и все, в полевую форму спецназа без знаков различия.

«Вот это встреча! — узнал его Судских. — Сам начальник чернорубашечников, мой крестник, стрелец Олег Буйнов…»

— Генерал Судских, — ничем не выдан удивления он. — Как доложили, подведомственная мне часть движется в сторону Москвы. Пришлось выехать лично. Звание, имя?

— Вас ввели в заблуждение, генерал, — столь же спокойно отвечал Буйнов. — Ничего общего со спецназом не имеем и выполняем указание своего руководства.

— И все же представьтесь.

— Генерал-полковник Буйнов.

— Надо же… Очень вы быстро поднимаетесь в чинах, Олег Васильевич, — насмешливо говорил Судских. — По моим данным, вы только через год можете стать полковником и то не законно, а по решению Конгресса национального единства, который к присвоению званий никакого отношения не имеет.

— К чему ненужные разговоры? — недовольно спросил Буйнов. — Пойдемте к моей машине и там обсудим недоразумение, — предложил он, стараясь не терять самообладания.

— Не уполномочен обсуждать с вами что-либо до предъявления ордера на проезд.

— Пройдемте к моей машине, — настойчиво повторил Буйнов. Стоявшие рядом люди отступили в сторону и развернулись против света, как бы изготовившись к неожиданностям.

— Олег Васильевич, ваша настойчивость не делает вам чести, — раздельно говорил Судских. — Повторения с милицейским постом не пройдет. Вы уже переполошили руководство МВД, и пахнет крупной неприятностью. Вас либо вынудят сдаться, либо перестреляют. Отнеситесь ко мне как к союзнику, тогда мы можем замять скандал. Вы же русский патриот, а идете на поводу у мерзавцев.

Буйнов посмотрел на Судских пытливо и хотел было что-то сказать примиряющее, как нарастающий шум моторов заставил его измениться в лице.

— Спокойно! — предупредил Судских негромко. — Это мои люди. В ваших же целях не оказывать сопротивления. Поберегите себя и мальчишек.

Два грузовика, крытые брезентом, остановились за бензоколонкой. Выйдя из полукруга света, Судских вгляделся в бегущего к ним человека. Судских догадался: «Без оружия, и остановился подальше. Видимо, ребята в джипе предупредили Левицкого не осложнять ситуацию».

Пока Аркадий преодолевал расстояние, Судских взял Буйнова за рукав и предложил отойти в сторону. Буйнов согласился без слов.

Они перешли пятачок, что-то вроде скромного цветника, и выбрались на цементную площадку. Видимые со всех сторон, они могли говорить, не опасаясь быть подслушанными.

— Откуда вам известно мое имя? — спросил первым Буйнов.

— На то и УСИ, чтобы все знать, — ответил Судских, спокойно разглядывая лицо Буйнова. — Лучше вы мне ответьте: на кой ляд вы потащились в Москву столь, наглым образом? — Буйнов сразу набычился, и Судских предостерегающе продолжил: — Олег Васильевич, у вас не так много времени, чтобы артачиться. Скоро появится ОМОН и ситуация крайне обострится. Поэтому лучше сказать правду. Я не собираюсь чинить вам пакости в обмен на откровенность, но и совершить провокацию не позволю.

— Нам вменялось охранять колонну с лидерами нашей партии.

— В форме нашего спецназа?

— Другой не было. На фабрике, где шили форму для УСИ, остались неликвиды, и мы выкупили их. Самая удобная, кстати.

— Вы с оружием?

— С оружием, — с холодной уверенностью ответил Буйнов.

— Все понятно. — с легкой усмешкой сказал Судских. — А вы не подумали, Олег Васильевич, что вас элементарно подставляли? Любая неурядица во время прохождения колонны, стрельба — и обезумевшие люди начинают давить друг друга. А коммунисты торжествуют победу. Смута! Вот что надо им от вас.

— Мы с ними ничего общего не имеем.

— Разумеется, они вас имеют.

— А чего ради вы стали арбитром? Вашим хозяевам это не понравится, — парировал Буйнов.

— Сложный вопрос, но верный по сути. Третейским судьей я стал сам, чтобы не допустить критической ситуации. Больше некому. Обстановка накалена, и коммунистам нужен взрыв, а их располным-полно в вашем руководстве. Методы по старому сценарию.

— Я же сказал, — цедил слова Буйнов, — мы с ними ничего общего не имеем.