Набат

— А ты прикажи сам себе, — Яша встал, взял его за воротник шинели. — Ну, ну… И чего я такой влюбленный в тебя, горец несчастный? Топай.

— Слушай, не спи без меня, — сказал на прощанье Асланбек.

— Немец дрыхнет и нам велел. Ладно, ладно, отваливай, ишь, какой эгоист. Может, ты мне грелку принесешь?

Закинул Асланбек за плечо автомат и пошел, с трудом передвигая несгибающиеся в коленях ноги.

Зачем он понадобился лейтенанту? Впрочем, надо радоваться случаю побыть в тепле, а то до утра не дотянет, окоченеет. Почему только люди воюют зимой? Заключили бы на время морозов перемирие и разошлись по домам…

У командирской землянки остановился, пораженный. Еще вчера здесь стоял валун высотой с человека, а теперь валяются обломки. Гранит не выдержал, а человек как же?

В землянке, кроме взводного, застал полкового комиссара Ганькина и Веревкина.

— Значит, вам понятно? — обратился к сержанту полковой комиссар.

— Так точно!

— Вот что, — продолжал комиссар, взглянув на Асланбека. — Намерены мы атаковать немцев. По показаниям пленного, в деревне обосновался штаб полка. Но это надо проверить, заодно разведать, как сильно укреплена деревня. Правда, пока ее брать не будем, нас интересует штаб, документы. Взять их необходимо с боем. О намерениях противника нам надо много знать. Понятно?

— Куда яснее… Простите. Понятно, — Веревкин козырнул.

— А вам?

— Так точно!

Ганькин вынул из планшетки топографическую карту, разложил на столе, провел по ней рукой, разгладил.

— Спасибо, — запоздало добавил Асланбек и переступил с ноги на ногу.

Комиссар удивленно поднял взгляд на него.

— Я сделаю все, что могу, — проговорил Асланбек.

Он смотрел комиссару прямо в глаза. В эту минуту Асланбеку было приятно, что разговор состоялся при командире взвода. Пусть знает, на какое задание посылает его сам комиссар дивизии.

— Об этом больше не вспоминайте, — повысил голос Ганькин. — Вы боец Красной Армии, выполняете свой долг перед народом, перед матерью, братьями, наконец, совестью своей. Воевать, побеждать ваш долг!

— Я сказал, что думал, как сердце мне подсказало.

Комиссар строго смотрел на Асланбека:

— Задание сложное, поэтому с товарищем Веревкиным мы решили послать вас. Почему вас? Нам тоже так сердце подсказало.

Показалось Асланбеку, что комиссар слегка улыбнулся и сказал он со значением, которое понятно было только им обоим: «Я помню наш разговор, Каруоев, и хочу, чтобы вы доказали, на что способны. Не подведите меня».

— Старшим назначаю сержанта Веревкина!

В полночь разведчики подползли к деревне, она вытянулась вдоль леса двумя прямыми улицами. Огородами прокрались к крайней избе. Окна были тщательно занавешены, и все же, присмотревшись, разведчики обнаружили узкие полоски пробивавшегося света. Перевалили через низкий забор, плюхнулись в глубокий снег. Приподнялся Веревкин, повел головой, принюхался и, не заметив ничего подозрительного, пригнувшись, перебежал двор, замер под окнами. У Асланбека гулко билось сердце, он дышал открытым ртом. Сержант взмахнул рукой, и Асланбек совершил тот же путь.

— Полно фашистов, — прошептал ему на ухо Веревкин, и вдруг глаза его округлились: на ступеньках лежал автомат.

Асланбек подался вперед, но Веревкин потянул его за шинель, как раз в этот момент из-за дома вышел часовой. На ходу застегивая брюки, он взял автомат, потоптался на месте, затем поднялся по заскрипевшим ступенькам и, оглянувшись, зашел в сени.

Сбросив варежку, Асланбек взялся за гранату, и сержант снова предупреждающе положил ему на плечо руку.

Асланбеку была непонятна осторожность сержанта: немцы рядом, их можно уничтожить одной гранатой, а они должны оставить врагов безнаказанными. Он пожал плечами, и пришлось Веревкину наклониться к нему.

— Задание у нас.

Сразу вспомнил Асланбек, зачем они в деревне, кивнул.

Пробираясь огородами от избы к избе, разведчики запоминали те из них, в которых были немцы.

Во дворах, на улице они видели часовых. Бойцы все примечали: пушки в сараях с выбитыми дверьми, походные кухни, слышали чужую приглушенную речь. Обследовав деревню, разведчики выбрались на окраину, к оврагу, и чуть не наткнулись на часового: закутавшись, фриц плясал на морозе. В отдалении от него — другой. Острым взглядом Веревкин прощупывал овраг, пока не обнаружил блиндаж, а метрах в тридцати — второй.

Он подал знак Асланбеку, и тот кивнул: «вижу», а сам прикинул в уме, что будь с ними Яша да еще Матюшкин и прихвати они пулемет, так ничего не стоило бы им захватить штаб.

Возвращались через оборону немцев по-пластунски, ничем не вспугнув тишины.

У траншеи разведчиков поджидали комиссар и взводный.

— Товарищ полковой комиссар, ваше задание выполнено! — доложил Веревкин.

— Спасибо, товарищи!

Разведчики обозначили на командирской карте немецкую оборону и вернулись к себе во взвод. Всю дорогу Асланбек бежал, спешил к другу, а тот как ни в чем не бывало напустился на него.

— Куда подевались мои патроны? Ты слышал или нет? Сколько у нас патронов?

— Сто. Двести. Еще хочешь? — закричал Асланбек.

От обиды ему даже стало жарко, он не знал, что делать.