Набережная (ЛП)

Его горячее дыхание касалось кожи, когда ее пальцы играли с белокурыми прядями у основания его шеи. Вся логика была забыта, когда она прижалась к нему. Мозг полностью затуманился.

Пальцы потянули ее за локоны, и Малфой посмотрел ей в глаза, темные и соблазнительные, его губы приоткрылись, когда он посмотрел на нее. Гермиона моргнула, глядя на него, зажав нижнюю губу между зубами, когда их бедра снова соприкоснулись, выдавливая из его губ соблазнительный резкий вздох.

Его пальцы скользнули вниз по ее позвоночнику, остановившись на пояснице, и он крепко прижал ее к себе. Глядя на нее сверху вниз, он сглотнул, его серые глаза тяжело прикрылись. Рука потянулась к его подбородку, и Гермиона приподнялась на цыпочки. Она почувствовала вкус алкоголя в его дыхании, когда оно смешалось с ее собственным.

Сердце бешено колотилось в груди, предвкушение жарко и страстно билось в животе.

Его пристальный взгляд был прикован к ее губам, руки сжимали ее — и затем его лицо резко повернулось в сторону, а хватка ослабла. Туман, затуманивший мысли Гермионы, рассеялся, как от ушата холодной воды, и она заметила Михаэля рядом, что-то бормотавшего на ухо Малфою, но музыка была слишком громкой, чтобы она могла услышать слова.

Бросив на нее быстрый взгляд, Малфой отпустил ее и отступил. Кивнув в ее сторону, он пошел за Михаэлем с танцпола, а Гермиона последовала за ним, слегка пошатываясь.

Она с абсолютной уверенностью знала, что не готова продолжать то, что случилось ранее.

— Лизе плохо, — объяснил Малфой, когда она догнала их на краю клуба, где свет был ярче, а музыка тише. — Она ушла в дамскую комнату. Ты можешь ее найти?

Кивнув, Гермиона отважилась войти в туалет, когда Михаэль сказал что-то о вызове такси. Она не посмотрела на Малфоя, когда уходила, и горячий румянец залил ее щеки при одной мысли о нем.

Через несколько минут они вчетвером вышли на улицу, и Гермиона почувствовала, как холодный ветерок коснулся ее обнаженных плеч. Лиза прислонилась к ней, едва удерживаясь на ногах.

— Ты уверена, что сможешь доставить ее домой? — спросил Михаэль. — Хочешь, мы вас проведем?

— С нами все будет в порядке, — ответила Гермиона, срочность и свежий воздух чудесным образом повлияли на ее опьянение, которое делало ее мысли и действия такими расплывчатыми. Она не смела даже думать о том, что Малфой вернется в их дом.

И если бы она была уверена в том, что Лиза не выплеснет содержимое своего желудка, Гермиона аппарировала бы ее домой, если бы это не нарушило около дюжины законов Статута.

Как только такси прибыло, они усадили Лизу на заднее сиденье, а Гермиона скользнула на другую сторону. И несмотря на сложившуюся ситуацию, как только дверь за ней закрылась, не сказав ни слова о том, что произошло между ней и Малфоем на танцполе, она почувствовала, как тяжелый вздох облегчения вырвался из груди, и она опустилась обратно на сиденье.

Гермиона сидела, скрестив ноги, на полу их тускло освещенной ванной комнаты, лениво заплетая длинные волосы Лизы в косу. Девушка застонала и упала на пол. Она была бледна, ее лицо блестело от пота, а веки дрожали.

Успокаивающе проведя рукой по виску девушки, Гермиона сказала:

— Мама всегда говорила, что лучше выплеснуть, чем держать все внутри, — ее сердце сжалось от воспоминаний, когда голос матери эхом отозвался в голове.

Лиза фыркнула в неудачной попытке рассмеяться, уткнувшись лицом в колено Гермионы.

— Моя всегда говорила: не пей, мать твою, если не хочешь похмелья на следующий день, — ее слова были невнятными и неуклюжими.

Гермиона рассмеялась, убирая с лица Лизы несколько выбившихся волос.

— Боюсь, что так оно и будет, — она посмотрела на свою новую подругу, склонив голову набок. — Ты в порядке? Неужели?

Перевернувшись лицом к потолку, Лиза вздохнула.

— Даже не знаю. Иногда я спрашиваю себя, стоит ли это того, понимаешь?

— С Михаэлем, — предположила Гермиона. Лиза зажмурилась и кивнула. — Ты заботишься о нем.

— Больше, чем следовало бы, — пробормотала она. — Но он никогда не будет смотреть на меня так, как смотрел на нее.

Между ними повисло нерешительное молчание. Гермиона никогда не была особенно хороша в таких вещах, особенно с тех пор, как единственными женщинами, которые влияли на нее в подростковом возрасте, были Лаванда и Парвати, которые обычно избегали говорить с ней о мальчиках. И Джинни, которая обычно хотела поговорить о квиддиче.

— Она, — наконец задумчиво произнесла Гермиона, — его бывшая девушка?

— Чарли, — усмехнулась Лиза, передвинувшись и уткнувшись лицом в мягкий материал коврика. — Она была моделью и актрисой, и Михаэль относился к ней как к королеве. Но она не заботилась о нем так, как раньше.

Она молчала, скривив губы, после чего продолжила:

— Он сделал для нее все, даже купил ей доску и костюм, чтобы научить ее серфингу — кстати, теми ты пользуешься, — но она не проявила интереса.

— Не похоже, чтобы она была очень милой, — заметила Гермиона, подтянув колени и опустив подбородок.