Набережная (ЛП)

Не зная, стоит ли ей быстро идти к нему или замедлить шаг, она неуклюже зашагала в его сторону, делая вид, что осматривает вешалку с майками.

— Что ты здесь делаешь? — сухо и официально спросила она, когда он оказался в пределах слышимости.

Пожав плечами, Малфой откинул свою длинную челку с глаз. Он посмотрел на нее мгновение, затем отвел взгляд, кожа вокруг его глаз натянулась.

— Хотел посмотреть, как у тебя дела. От тебя ничего не слышно.

Нахмурившись, Гермиона скептически посмотрела на него.

— Я тоже ничего о тебе не слышала.

Его взгляд был прикован к полке с безделушками, он поджал губы.

— Подозревал, что ты не хочешь меня видеть. Если нет, то все в порядке — я пойду.

Гермиона замерла.

— С чего ты это взял?

— Из-за твоего молчания, — приподняв бровь, он пристально посмотрел на нее.

— Моего… — тяжело выдохнув, Гермиона обернулась и увидела, что Роджер смотрит на нее, закатив глаза. — Я не могу с тобой разговаривать, если ты не собираешься ничего покупать.

Его серые глаза блуждали по магазину, а губы кривились в ухмылке.

— Здесь буквально никого нет, — он усмехнулся в сторону Роджера и пожал плечами. — Ладно. Когда ты закончишь?

— В девять, — беглый взгляд на часы подсказал ей, что осталось полчаса. — Встретимся где-нибудь?

Кивнув, Малфой направился к двери.

— Я буду у колеса обозрения. Увидимся.

Закусив нижнюю губу, Гермиона кивнула, не в силах унять тревожный стук своего сердца.

Как будто зная, что ей нужно быть в каком-то важном месте — во всяком случае, более важном, чем сувенирный магазин, — Роджер поручил Гермионе разгрузить несколько новых коробок на полки без четверти девять.

Хмуро глядя на эту черную работу, она пожалела, что нельзя воспользоваться волшебной палочкой. Вместо этого она ускорилась, прилагая все усилия, чтобы расставить декоративные фарфоровые фигурки.

Все это время ее мозг прокручивал все варианты их встречи с Малфоем, все, о чем он мог бы с ней поговорить. Гермиона не могла отрицать, что не хочет его видеть.

И все же она удивлялась тому, как все так быстро изменилось между ними.

В пять минут десятого она скинула с плеч раздражающее поло и, коротко кивнув Роджеру, направилась к двери.

Малфой стоял, прислонившись спиной к столбу с каким-то механизмом, когда подошла Гермиона, жестикулируя рукой и обращаясь к Михаэлю. Усмехнувшись, Михаэль покачал головой, нажимая на несколько кнопок, и чертово колесо начало свое вращение.

Они оба развернулись к ней, когда она подошла и засунула руки в карманы джинсов, Малфой наклонил голову.

— Гермиона, — поприветствовал ее Михаэль, и лицо его дрогнуло.

— Привет, — выдохнула она, и ее голос прозвучал громче, чем она намеревалась. Малфой лишь кивнул со стоическим выражением лица.

Потирая затылок, Михаэль спросил:

— Как дела у Лизы?

Гермиона задумалась, как ответить на этот, казалось бы, безобидный вопрос.

— Все хорошо. Но ты должен позвонить ей.

Малфой и Михаэль переглянулись, и Михаэль пожал плечами.

— Окей. Позвоню.

— Пошли, — сказал Малфой, отталкиваясь плечами от столба. — Давай прокатимся.

По пути он толкнул плечом Михаэля, который рассеянно махнул им рукой, и Гермиона поймала себя на том, что пытается не отставать от его более длинного шага, когда тот покидал парк.

— Куда мы едем? — спросила она, шагая к его джипу; небо над головой было черным, а вдали от парка на мир опустилось одеяло тишины.

Пожав плечами, Малфой провел рукой по волосам, убирая челку в сторону. Она удивлялась, почему он просто не подстригает волосы, ведь это всегда его так раздражало.

— Пляж.

— Хорошо, — выдохнула она, не зная, говорил он или спрашивал. — Пляж — это здорово.

Он молчал почти всю дорогу, пока шел по улицам, ведущим от пирса к Венис-бич, и Гермиона не знала, как нарушить молчание. Хотя ей было интересно услышать то, что он хотел сказать, что-то сдержало ее язык.

Наконец он вздохнул и почесал затылок.

— Послушай, Грейнджер, если я переступил черту прошлой ночью, то приношу свои извинения.

— Все в порядке, — поспешила она, заставляя свои губы сложиться в лучшее подобие улыбки. — Да, все прекрасно. Мы просто напились.

Он сморщил нос и отвернулся к окну. Переведя рычаг переключения передач в нейтральное положение и нажав на тормоз, когда они подъехали к пляжу, он вышел из машины и обошел ее, прислонившись к боковой панели.

— Это не входит у меня в привычку, — он опустил подбородок, глядя на океан. — Пить. Мне не нравится чувствовать отсутствие контроля над ситуацией.

Гермиона почувствовала его слова где-то глубоко в своей душе.

— Я понимаю.

Тяжело дыша через нос, он повернулся к ней, его серые глаза были напряжены.

— И если я заставил тебя чувствовать себя неловко, то это не входило в мои намерения.

— Я не чувствовала себя неловко, — тихим шепотом выдавила она.

— Мне показалось, что тебе не по себе, — пробормотал он. — После. С Лизой.

Вспомнив, как она не могла смотреть ему в глаза, Гермиона нахмурилась. Она не могла точно сказать из-за тусклого желтого света далеких уличных фонарей, но ей показалось, что его щеки залил румянец.

Она отважилась спуститься к пляжу, сосредоточившись на песке, скользящем в ее сандалии.