Набережная (ЛП)

— Полагаю, нам пора возвращаться.

— Было весело, — с улыбкой сказала Гермиона. — Но у меня другая идея.

— И что же это? — спросил он, скривив губы.

Вокруг никого не было, и она повернулась к нему лицом, положив руки ему на бедра.

— Мы могли бы найти гостиницу, переночевать здесь, а завтра поехать домой.

Наклонившись, он коротко поцеловал ее в губы.

— Мне очень нравится эта идея.

***

Гермиона откинулась на спинку кровати в гостиничном номере, который они нашли, выбирая одну из закусок, которые они заказали в номер после регистрации.

— Итак, — начала она, отправляя в рот кусочек сыра, — расскажи мне о Нью-Йорке. Я никогда там не была.

Бросив на нее быстрый взгляд, он кивнул и сделал глоток эля.

— Нью-Йорк был… быстрым. Я отправился туда сразу же, как только решил покинуть Британию, и не имел ни малейшего понятия ни о чем маггловском. На Пасху я опустошил свой личный счет в Гринготтсе, обменял их на маггловские деньги, просто на случай, если дела пойдут плохо… что и случилось.

Сглотнув при воспоминании о Пасхе и о том, что произошло в тот момент, она поймала себя на том, что ищет его взгляд. Искорка на его лбу подсказала, что он понял, и, поколебавшись, он взял ее за руку.

— Я так сожалею о том, что она сделала с тобой, Грейнджер. Я должен был что-то сделать. Это… — он глубоко вздохнул. — Это одна из многих вещей, о которых я сожалею.

Ее большой палец задел тыльную сторону его ладони.

— Это была не твоя вина. И я не знаю, что ты мог бы сделать.

После долгого молчания его губы сложились в натянутую улыбку, которая не казалась искренней.

— Итак, я был в Нью-Йорке, не знал ни единой живой души, и все закончилось тем, что я потратил кучу денег всего за несколько месяцев, — он усмехнулся и покачал головой. — Я так привык жить хорошо и никогда не понимал, как это может отразиться на ограниченных средствах. Я останавливался в самых лучших отелях, выходил и веселился большинство ночей с людьми, которые, я знаю, тебе бы не понравились, и никогда даже не задумывался о том, что я тратил свои сбережения, потому что все эти маггловские деньги просто не казались настоящими.

Он заколебался, глубоко задумавшись.

— И кроме того, конечно, мне было на это наплевать. Моя жизнь была похожа на чертово крушение поезда, и мне было все равно, что произойдет.

Поймав ее взгляд, Малфой нахмурился. Гермиона ободряюще сжала его руку.

— Иногда я думаю, что все происходит тогда, когда нам это нужно, а не обязательно тогда, когда мы этого хотим. Я сжег повестку из министерства, а в Нью-Йорке оказался прямо под носом у МАКУСЫ. Было несколько звоночков, которые заставили меня понять, что я веду себя глупо, поэтому я купил билет на автобус и покончил с этим.

— И ты приехал в Калифорнию? — спросила она, глядя на него снизу вверх.

Сжав губы в тонкую линию, Малфой кивнул.

— К тому времени, как я добрался сюда и немного протрезвел, я понял, что прожег большую часть своих денег. Однажды я встретил Михаэля, и он предложил мне работу на пирсе, а после того, как он научил меня водить, я потратил последние деньги на джип, чтобы была возможность свободно передвигаться. То был интересный день, — он пожал плечами и, подняв брови, посмотрел на нее. — Остальное ты, наверное, сможешь собрать по кусочкам.

Задумавшись, она промурлыкала:

— Вот почему ты сказал, что не любишь много пить.

— Верно, — он проглотил это слово сквозь стиснутые зубы. — Я довольно строг к себе после нескольких таких дней. Даже на шестом и седьмом курсах Хогвартса я пил слишком много. Я понятия не имел, что делать дальше, как избавиться от всего этого бедлама.

Гермиона улыбнулась, ее пальцы играли на тыльной стороне его запястья.

— Спасибо, что поделился со мной.

Откинувшись назад, он обхватил голову руками и прислонился к спинке кровати.

— Я знаю кое-что из того, что случилось с тобой во время войны, но не могу себе представить.

Устроившись рядом с ним, Гермиона подобрала под себя ноги.

— Это были одни из самых тяжелых времен, которые я пережила. Уезжая из Лондона, мы понятия не имели, во что ввязываемся. На какое-то время остались только мы с Гарри — Рон ушел, и все казалось таким безнадежным, — замолчав, она уставилась на одеяло, в котором, казалось, закрутилась мешанина плохих воспоминаний, преследующих ее, и мелькало что-то хорошее. — Но иногда… в конце концов, все было не так уж плохо.

Малфой обнял ее за плечи и притянул к себе.

— И в конечном счете…

— В конечном счете, — вздохнула она, — все стало хорошо. Мы потеряли много действительно хороших людей. Но… все могло быть гораздо хуже.

Почувствовав напряжение в его плечах, она посмотрела на него, проследив за его взглядом туда, где вместо Темной метки существовала ужасающая рубцовая ткань. Его губы были сжаты, когда он смотрел на нее, двигаясь, чувствуя себя неловко.

Положив его руку себе на колени, Гермиона провела кончиками пальцев по контуру темной татуировки, которая когда-то прорисовывалась там. Он попытался отдернуть руку, но она крепко держала его. Глядя на него, она только выдохнула:

— Это не определяет тебя, ты же знаешь.

Малфой поперхнулся.

— Это не так.