Наблюдая за Большой медведицей

— Это вы зря сделали, конечно, господин товарищ офицерный инспектор Сталин — повредили любимую машину моего начальника! Я могу с уверенностью вам сказать, что вскоре вы лишитесь своего автомобиля. Мы найдем его, даже если в Антарктике спрячите. Вы не имели никакого права её портить, равно, как сейчас не имеете никакого права направлять на меня оружие, — напирал Володя, не давая Сталину сказать ни слова.

— Да как ты посмел… — не закончил Сталин.

— Я не договорил, — спокойно перебил его Бегемотов, подошёл ближе, — или вы думаете, что раз носите историческую фамилию, то вам все дозволено? Уберите немедленно от меня пистолет, или я вас засужу! Свидетели — жители нескольких домов, которые из окон видели, какой беспредел вы тут устроили! По-хорошему вам бы сейчас набить морду, но не буду, вы же полицейский, а у нас в стране вас, как детей, обижать нельзя — статья. Хотя, если честно, некоторым из вас не мешало бы пару раз по зубам дать. Объясните хотя бы, чем я, обычный водитель, заслужил такую агрессию с вашей стороны? — Бегемотов подошёл совсем близко.

Сталин опустил пистолет, но убирать его не стал.

— Вы арестованы по подозрению в сотрудничестве с известным криминальным авторитетом Владимиром Бегемотовым.

— С кем? — протянул водитель, он же Бегемотов.

— Банда «Кривая панда», авторитет Бегемотов! — повторил Сталин.

— Товарищ офицер-инспектор, какая кривая панда, ты в порядке? Смотри… — не договорил Бегемотов.

— Сынок, не припомню, чтобы мы пили с тобой на брудершафт! — рявкнул Сталин.

— А люди, подобные тебе, уважения у меня не вызывают. Ты напал на мирного человека, обстрелял из табельного оружия его машину, говоришь, что полицейский… А документы-то имеются? — Бегемотов достал из кармана телефон и начал снимать все на камеру.

Сталин сунул руку в карман пальто, а документов-то, понятное дело, и нет. Он похлопал по всем карманам — пусто.

— Вот так, господа, работают у нас полицейские. Даже документов при нем нет, а оружием размахивает, — сказал Бегемотов и убрал телефон в карман. — Все, товарищ офицер-инспектор, доказательств у меня вашего неадекватного поведения, достаточно.

— Ах, ты сволочь, она с тобой заодно была! — заорал Сталин и хотел было броситься на Бегемотова, но тот его остановил.

— Тише, тише инспектор или начальник, кто вы там, тут свидетели! — предупредил Бегемотов и указал рукой в сторону нескольких прохожих. Успокойтесь, товарищ полицейский. Хорошо, пусть вы подозреваете меня в соучастии в преступлениях некоего Бегемотова, но доказательства — то есть, кроме этого неадекватного мнения, умник? А? Ты меня даже привлечь не сможешь к ответственности за то, что я девушку сбил. Свидетели есть? Нет! Девушка здесь? Нет! Повреждения на машине есть? Да! От твоих пуль. Поэтому, закрой свой рот, товарищ начальник полиции и не позорь честь полицейского, — хмыкнул Бегемотов.

Сталин опешил. Не выдержал и ударил Бегемотова по лицу. Тот устоял.

— Гаденыш! Я добуду доказательства, и мы упечем тебя и твою банду за решетку надолго!

— Ты думаешь, я ударю в ответ? — спокойно произнес Бегемотов, — не с тем связался. Удар этот я использую против тебя же! — подмигнул он Сталину.

Подъехали несколько машин полиции, в том числе и та, в которой сидел капитан Дубанько. Володю увезли в участок, он и не сопротивлялся, будто хотел посетить данное учреждение сам.

В это время Жуков добрался до работы, проверил машину — она на месте. Ни единого следа того, что авто покидало служебный гараж. Камеры наблюдения, естественно были отключены.

Сталин ехал в участок злой, но довольный. Он был уверен, что зацепился за важную ниточку в деле Бегемотова. Но он еще не знал, что все было не так, как он себе представлял. Целью Володи было изучение личности самого начальника полиции, он хотел понимать, с кем «Кривая панда» имеет дело, хотел еще и сотрудников отдела изучить.

Задержать Бегемотова в участке не получилось даже на сутки. А все потому, что данный гражданин превосходно знал уголовный и административный кодексы, знал свои права и потому сразу принялся выносить мозг каждому из сотрудников, пытающихся обвинить его в причастности к преступной деятельности. Он с таким мастерством заговаривал зубы всем окружающим его полицейским, что никто даже и не подумал проверить на подлинность его документы по базе — в них было вписано имя несуществующего в природе человека. Может, Сталин бы и настоял на проверке документов, но он не всегда мог успешно справиться со своей яростью. Во время допроса подозрительного водителя «жигули», он вышел и позвонил по номеру телефона, который был указан в визитке «пострадавшей» в ДТП у «Имбирного пряника» девушки. Ему ответила «Служба психологической поддержки»… Звонок вновь вывел полковника из себя. Он вернулся в кабинет и принялся кричать на Бегемотова, пытаясь добиться у него правды. На что тот спокойно ответил, что по причине отсутствия любых доказательств его причастности к некой банде, все обвинения совершенно не обоснованы. И, в таком случае, действия Сталина, не предъявившего, к тому же, документы, можно считать незаконными.