Наблюдая за Большой медведицей

— Не похож он на Холмса, — произнес про себя Дарьян. Странные действия старика, да ещё эта курица заставили его, то бишь, Ватсона усомниться в том, что все происходящее реально.

«Старик?» — думал «Ватсон». «Марфа?» — думал «Ватсон». «Курица?» — думал «Ватсон». «Почему меня так настораживают эти слова, не понимаю», — думал «Ватсон».

Старик улыбнулся, махнул рукой, выкинул сгоревшие галоши и вытянул к костру протез — погреться. Правую же ногу, здоровую, оставил на земле. Почесал протез.

Дарьян с трудом, но все-таки поднялся с земли.

— Руки исцарапаны, — заметил он. — Почему я одет в лохмотья и на ногах… кеды? — опешил Дарьян. Эмоции и мысли создавали в его голове броуновское движение. Тут он почувствовал, что большим пальцем ноги стоит на земле. Подтянул правую ногу, чтобы осмотреть подошву. Кеды, как оказалось, были изношены так сильно, что помимо дырки в районе большого пальца, на подошве полностью был стерт протектор.

— Конечно, понимаю, что Ватсон с Холмсом жили на съёмной квартире, но сомневаюсь, что их квартирой был шалаш в лесу, — проворчал Дарьян, и окончательно убедил себя в том, что все происходящее — ничто иное, как результат бурной ночи и чьих-то злодеяний.

Перед глазами стали мелькать образы незнакомых ему людей, посёлка, который ночью он так уверенно называл Лондоном.

— Знакомая ваша, Ватсон, Кристина Агатовна, письмо написала, что уехала на экспрессе на Восток в уездный город ревизором… Горе ей от ума! — вставил, придуманную им новость дед, чем окончательно убедил Дарьяна — Ватсона в том, что происходящие события — игры разума старого негодяя, Петра Ильича Чайковского. Тот в данный момент надевал на палку новую порцию зефирок.

Несмотря на то, что Дарьян был уже почти уверен в том, что старик его дурит, события прошедшей ночи помнились ему лишь отрывками. Даже этого старика он помнил очень плохо. Поэтому парень решил пока играть по правилам старика, интереса ради. Да и к тому же он был уверен, что дед знает намного больше, чем он. А кстати, если режиссер дал Дарьяну роль Ватсона, то где же его трубка? Парень сунул руку в карман — металлическая скрепка и открытая пачка «Беломора».

«А я думаю, почему у меня во рту привкус, будто я лет двадцать зубной щетки в руки не брал», — подумал и скривился Покровский. Он направился к старику, стараясь сдерживать в себе бурные эмоции, чтобы не вступить в конфликт со злодеем.

— Беляш с тестом будешь? — дед достал из кармана завернутый в носовой платок беляш.

«Старик…» — осенило Дарьяна. Всей картины он не вспомнил, однако старика, который являлся для него и товарищей нежелательной личность номер одни — вспомнил. Разозлился. Он даже хотел схватить деда за шкирку и отлупить, как первоклассника за двойку в дневнике. «Однако, конфликт с единственным, на данный момент, связующим звеном с прошлой жизнью, ни к чему полезному не приведёт. Пожалуй, опрометчиво нападать на человека, который в свои семьдесят лет, будучи без ноги, свободно перемещается по тайге, с курицей на поводке…» — подумал парень.

Тогда Ватсон Покровский прикрыл глаза. Постарался расслабить челюсть, потому что в гневе стиснул зубы так, что из коренного вылетела дорогущая пломба. Отдышался и весьма сурово обратился к старику.

— Холмс, — начал Дарьян, — вам врач запретил жирное есть, а вы беляши с собой таскаете!

Старику, раз он не желал быть раскрытым, пришлось включить актерские способности и подстроиться под нелинейное развитие выдуманного им сюжета.

— Действительно, вы правы, Ватсон, я болен… А чем же я болен, мой дорогой друг? И кто же мой врач?

— Элементарно! Я и запретил! Я же доктор! — рявкнул Дарьян, включаясь в игру. — У вас камни в почках размером с мяч для гольфа, дырка в желудке, цирроз печени, глаз дергается, кишечник отказал, зубы молочные растут, плоская ступня протеза, геморрой, гайморит, шизофрения в последней стадии и воспаление хитрости! Так что, Холмс, извините, но без беляшей! — он выделил последнее слова интонацией и гордо посмотрел вдаль.

— Догадался, значит, — старик повернулся к огню и насыпал курице зёрнышек.

«Идиот, какой же я идиот», — еле слышно пробурчал Дарьян, — «Раскрыл себя!»

— Согласен, — расслышал дед и печально вздохнул. Продолжил: — Грустно, теперь придётся плащ со шляпой возвращать, — жестом указал на свисающие с ветки старый плащ и охотничью шляпу — точь-в-точь, как носил Шерлок.