Наблюдая за Большой медведицей

— Хм, — смутился Роман, — странно, я помню всех членов группы, но тебя, увы… Шпион!

— Это все картошка та, с грибами, я больше, чем уверен…

Раздалось подозрительное урчание…

— Смотрю я на этот кусок шашлыка и…и…Определенно хочу его съесть, — задумчиво произнес Эдкевич.

— Давай ещё со стола у армянина воровать начнем, — ответил Роман, но тут у него у самого заурчало в животе: — Надо группу искать, некогда об еде думать! — твердо добавил Валенов.

— Вы как хотите, а я, — не договорил Эдкевич, послышались голоса.

— Сядь! — скомандовал Роман. Голоса затихли.

— Да он и не заметит! — вновь вернулся к обсуждению кражи шашлыка Эдкевич.

— Успокойся, — шикнул на него Роман, — натворили мы тут дел вчера, похоже… Давай ещё и шашлык у него своруем!

— Вы правда невесту украли? — вспомнил вдруг слова мужика с вилами Сергей.

Роман отвел взгляд в сторону.

— Любопытно, — произнес Сергей, — хотя, — склонил голову, — как вспомню, что очнулся на корове, прикрытый пальто…

— Я чувствую, не только мы с тобой проснулись не в теплом спальном мешке в палатке, — Роман посмотрел на свои ноги: — Знать бы, где штаны мои, а то не очень удобно. Мало того, что руководитель проснулся черт знает где, с чужой толстой девой, так еще и в трусах!

Послышалось хлюпанье. Оба обернулись к водной двери. В проеме стояла невеста Квазимодо, вся в муке.

— Толстая, значит, да? — разревелась мадама и выбежала из дома.

— Я думаю, Роман Александрович, вам лучше тоже бежать, — предположил Эдкевич.

Роман уперся лбом в стол — «о, Боже!»

Тем временем, из окна в гостиную залез толстый котище. Тот самый, что сбежал от Леи Карабейниковой, предварительно пописав в её спальный мешок. Кот залез на стол, стащил кусок шашлыка и скрылся с места преступления.

— Гад мохнатый, — прорычал Эдкевич.

Послышались шаги. Валенов вскочил со стула, кинулся в окно, благо оно было приоткрыто. Прыгнул, приземлился — застонал. Эдкевич выглянул наружу — возле окна стояла тележка, забитая до верха золотистой листвой. Роман угодил прямо в неё, тележка перевернулась и накрыла руководителя группы осенним гербарием. Он открыл окно шире, хотел тоже сигануть вниз, но подоспела баба Соня, схватила его за руку, втащила в дом.

— Куда полез? — рявкнула бабка, и толкнула парня на стул.

А на улице назревала драка.

— Ты назвал её толстой! — кричал Квазимодо, устремившись к тележке, под которой лежал Роман.

— Следи за ним! — приказала бабка егерю, лицо которого было испачкано сажей и свитер прожжен на груди.

Тот с радостью перезарядил карабин и наставил его на парня.

— Неожиданно! — произнес Эдкевич, увидев рядом с егерем Тощего.

Между тем, баба Соня выбежала на улицу, чтобы помочь внуку.

Интересные эмоции испытали Кира, Лея, Элина, да и Барсик тоже, когда, открыв калитку владений Квазимодо, увидели, как мужик в плаще и смешных труселях с уточками бегает от главы поселка и бабки вокруг дома.

— Это что за чудо? — протянула Кира, держа в руках штаны руководителя, которые нашла висящими на дорожном знаке с названием посёлка.

— Ваш руководитель, — серьезно ответил Барс.

— А я и не удивлена! — фыркнула Элина.

К погоне подключился третий — тот, который ловил невесту Квазимодо в поле, и, в конце концов, Романа побороли.

Действие перенеслось в дом главы поселка…

Валенов стоит посреди гостиной, отряхивается.

Юля и Лея сидят за столом. Злая Элина, скрестив руки за спиной, ходит из стороны в сторону. Кира … пьет чай, жует шашлык, который Квазимодо поставил на стол.

— Как ты посмел назвать ее толстой после всего того, что учудил, а? — ругался глава. — Кто ты такой, что посмел запустить в мои владения банду этих дикарей?

— Я… — не договорил Роман, как Квазимодо его ударил кулаком в лицо. Валенов пошатнулся. Глава повредил запястье. Криков было…

Через полчаса Квазимодо вернулся в гостиную с бабой Соней. Все это время группа провела, не перемолвившись ни словечком. Егерь контролировал каждое движение, каждый звук. Он даже забыл, что Роман на поле повел себя с ним по-человечески. А Валенов решил действовать. Сел за стол, в кресло, на котором ранее сидел глава поселка, налил себе, не спросив разрешения, две стопочки армянского коньяка, и приготовился к разговору. Правда, ноги у него тряслись. Причем не от ожидания выяснений отношений, а из-за того, что он находился в окружении почти всех туристов, у которых к нему, как к руководителю, накопилось не меньше вопросов, чем у него к самому себе.

Но вопросы ему задавать группа пока боялась. Все — таки стояли-то все под дулом карабина егеря Франка Эйнштейна.

В комнату вошел Квазимодо. Взгляд серьезный, королевский, деловой.

— Рассказывай, Эйнштейн, что случилось? — спросил он и сел не на свое кресло, а подальше от Валенова — на табурет у камина.

В этот раз егерю не хотелось много говорить.

— Он мой дом сжег. Он — один из них! — егерь показал на Тощего.

Квазимодо открыл рот, чтобы ответить, но его прервал Барсик.

— Извините, что прерываю, господин главнокомандующий войсками Закуса, но смею сообщить, что это не полный состав банды, — церемонно произнес мальчик.