Наблюдатель

Свет в коридоре не горел, маска скрывала от Антона окружающую обстановку, поэтому он просто следил за лучом фонарика, которым Сергей подсвечивал сначала ковролин, а затем ступеньки кованой лестницы. Лестница привела их в камерный зал человек на двадцать, с невысокой сценой и антикварным тяжелым занавесом.

— Садись на второй ряд к Валентинычу. Он в маске ворона.

Стараясь не наступить на ноги зрителям, Антон протиснулся в серединку ряда.

— Извините, Как-вас-там-Валентинович, я сегодня без костюма.

Дед в маске повернулся к нему, но ничего не ответил. Зал был полон. Антон полез было за айфоном, но в этот момент на сцену направили свет. Зазвучали фанфары.

— Господа! — произнес бархатный голос. — Отключите ваши телефоны. Мы начинаем!

В центре сцены стоял диван, на нем калачиком свернулся мужчина в костюме. Громкий голос произнес:

— Комната. Люстра. Окно. Ковролин.
Гул холодильника, пение тока.
Вот наш герой — Иванов Валентин,
Гордость агентства рекламного толка.

Актер повернулся к сцене, и Антон увидел на его лице клоунский грим.

— Валя не знает, куда себя деть.
Каждое утро, закинувшись кофе,
Валя берет с подоконника плеть —
Бить практикантов в БЦ на Голгофе.

Позади главного героя засеменила вереница сгорбленных парней, замыкающий ударил пару раз хлыстом по сцене. Парни вздрогнули и ускорили бег.

— Валя устал от жены и детей.
Скучно до одури! Скучно и глупо:
Свитер на вешалке, борщ на плите,
По алфавиту расставлены крупы.

На сцену вышла женщина лет тридцати пяти, она держала за руку девочку. Выцветший халат, бигуди и отсутствие косметики делали женщину усталой.

— Как-то в четверг, уходя на обед,
Валя увидел в соседнем отделе
Девушку Лену, предвестницу бед.
Валины глазки тотчас заблестели…

Жена с дочкой ушли в тень, их место заняла выточенная блондинка. Она цокнула туфельками и призывно изогнулась. Валя подскочил с дивана и стал наматывать вокруг девушки круги, показывая публике большие пальцы. Люди в зале засмеялись.

Вдруг на сцену высыпала толпа полураздетых снежинок. Они танцевали на каблучищах и несли подносы с фужерами шампанского. Из-за активных движений напитки проливались на пол, несколько фужеров упали и хрустнули под ногами. Кто-то взорвал хлопушку. Рассказчик продолжал:

— Год завершался. Настал корпорат.
Валя сидит рядом с Леной. Он рад,
Он подливает ей полусухого —
И представляет ее полуголой!

Клоун закружил Лену в танце посреди сцены и поцеловал взасос. Снегурки скинули шубки и остались голыми, дамы в зале ахнули. Обнаженные женские тела не вызвали у Антона никаких эмоций, но чисто эстетически он оценил девичьи фигурки. Интересно, где их набрали? Хотя даже в провинции это не проблема. Скорее всего, снежинок играли девушки из модельного агентства или тренерши местного фитнес-клуба.

Свет приглушили, клоун и Лена медленно двинулись к дивану, стягивая друг с друга одежду.

— Вмиг закрутился служебный роман.
Врет Валя дома: «Аврал на работе!»
Сам арендует отель, ресторан —
Праздник для сердца и праздник для плоти.

Валю хвалили, зарплата росла:

Руководитель, директор отдела.
А в декабре, шестого числа,
Лена от Вали того… Залетела.

Клоун, переодетый в синий приталенный костюм, присел на офисный стул и заплакал. Рассказчик повысил голос:

— Валя уходит от старой жены!
Жена и соседи — по-ра-же-ны!

На сцену выбежали несколько теток в выцветших фартуках и пропели:

— «Что же теперь с ними бу-у-удет?!
Только ведь выбились в лю-ю-юди!»

Вале насрать, у него новый брак,

Сто человек в подчинении, фрак,
Бонусы, business trips в Вену.

Летом у Вали родился сынок,

Весом упитан и ростом высок,
Личиком ангельским — в Лену.

На сцену выбросили мешки, в колонках зазвенели монеты. Судя по всему, к спине главного героя приделали насос. С каждой строчкой стихотворения его костюм раздувался.

— Валя становится смел и пузат!
Валя теперь — кандидат, депутат!