Наблюдатель

Она была похожа только на Роуз. Он обнял ее, вдохнул аромат ее волос и ощутил себя на островке спокойствия среди хаоса.

* * *

– Джордж, – сказал Джулиан, закрывая дверь в рабочий зал службы безопасности. – У меня Ханна Каплоу на видеосвязи. У нее есть для нас хорошие и плохие новости, и она хочет рассказать их нам обоим.

– Здравствуйте, доктор Вейгерт, – сказала агент Каплоу с экрана. – Хорошая новость – мы арестовали подозреваемого в убийстве Бенджамина Кларби. Нас на него вывело письмо, отправленное его подружкой. Подозреваемый арестован и уже дал признание в порядке сделки со следствием.

– Замечательно! – сказал Вейгерт.

– Плохая новость состоит в том, что он всего лишь фрилансер низшего уровня. Наемник, проще говоря. Все инструкции шли к нему анонимно. Наемник не может вывести нас на заказчика, потому что не знает его. Но сам факт того, что его наняли, переводит дело в разряд организованной преступности. Я подключила силовые ведомства, и рано или поздно мы доберемся до главарей и арестуем их всех по закону РИКО[18]. Конечно, это может быть «Альтернативный хаос», но может и не быть.

– Но вы уверены, что это он, – вставил Джулиан.

– Да, в этом я уверена. И, предваряя ваш вопрос, отвечаю: нет, нам пока не удалось «положить» их сайты. Точки ретрансляции слишком быстро перемещаются, а сам сайт, судя по всему, находится за пределами страны. Что касается того, кто мог все это устроить… У нас есть кое-какие кандидаты на примете, но никакой определенности. Когда что-то прояснится, я вам сообщу.

– Спасибо, Ханна, – сказал Джулиан.

Выражение ее лица изменилось.

– Доктор Вейгерт, насколько мне известно, ваша книга продается очень хорошо. Вас можно поздравить.

– Да, – ответил Вейгерт, изо всех сил стараясь не выдать огорчения тем, что книга хорошо продается из-за убийства, а не научных откровений, содержащихся в ней. – Я рад.

* * *

Запись программы «60 минут» проходила в пятницу в зале сеансов выхода в иные вселенные, который полностью преобразился из-за того, что в нем появилось несколько огромных телекамер и разное звуковое оборудование, огромный экрана для демонстрации иллюстраций, и суетилось несколько десятков незнакомых людей, занятых чем-то, недоступным Вейгерту. На наспех сооруженной сцене стояли удобные кресла, которых Вейгерт прежде не видел. Телевизионщики подсказывали ему, куда и когда смотреть, наставник по актерскому мастерству тревогой поглядывал на него со стороны. Все спешили, суетились, выкрикивали команды, но внезапно воцарилась полная тишина, глубокая, как в соборе, и началась запись.

Вейгерт решил, что запись прошла хорошо, хотя и понимал, что ему не с чем сравнивать. После этого вся съемочная группа со своим оборудованием исчезла так же быстро, как и появилась.

– Им придется здорово покрутиться, чтобы выпустить передачу в эфир в воскресенье, – сказала мисс О’Мэлли, тоже покидавшая базу. – Я уезжаю в Венесуэлу. Там назревает еще одна революция. Не сказать, правда, что у вас тут было спокойно. Пока, детишки!

Словно смерч пронесся над городом.

Кэролайн отвела Вейгерта в сторону.

– Джордж, постарайтесь не слишком расстраиваться из-за того, что ваше выступление сократят. Они…

– Сократят?!

– Может быть, и не станут. Я просто на всякий случай предупреждаю вас. «60 минут» относится ко всяким сложным вопросам куда лучше, чем любое другое телешоу, но все равно это телевидение для массовой аудитории. Остается только ждать. Что покажут, то и покажут.

Как будто больше не о чем волноваться…

* * *

Когда Вейгерт был маленьким, его отца временно назначили на службу в британское посольство в Вашингтоне и семья переехала в дом в пригороде столицы США. В доме была веранда на заднем дворе. Пятилетний Джорджи был очарован раздвижной стеклянной дверью, так не похожей на маленькие теплосберегающие окна в их столетнем английском доме. Сквозь широкую стеклянную границу внешнее пространство чудесным образом входило внутрь. Но он плакал всякий раз, когда птичка разбивалась об окно и ее маленькое тельце с остекленевшими глазами неподвижно лежало на деревянном крыльце.

В воскресенье вечером, ожидая, когда начнутся «60 минут», Вейгерт чувствовал себя той самой птицей. Воодушевленный успехом своей книги и осторожным, но определенным интересом со стороны ученых, которых он уважал, он неосторожно ввязался во всю эту сенсационную шумиху. И на него обрушилась лавина электронных писем с глупыми вопросами от верующих в материализм – эту доктрину, доказанную ничуть не в большей степени, чем любая религия! – и пытающихся объяснить ему, что не существует ничего, кроме осязаемой материи и ее взаимодействий.

Хотя нет, вопросы не глупые. Он несправедлив. Именно так ему и сказала Роуз, когда они беседовали с нею во время прошлого сеанса. Она отметила, что, когда Кэролайн задавала ему те же вопросы несколько месяцев назад, он не возражал. Более того, приветствовал их.

– Итак, мой дорогой, что же изменилось с тех пор?

Всё. Включая тот факт, что (хотя они не говорили об этом) Вейгерт знал, что так и не смог полностью убедить Кэролайн.