Наблюдатель

Медицинское образование и имеющийся опыт приучили Каро задавать эти вопросы насчет того, что происходит с мозгом. И отсутствие ответов ей очень не нравилось. Особенно ей не нравилось, что ответы, которых у нее не было, казались каким-то образом связанными с вопросом, который Джулиан задал при их первой встрече: как вы относитесь к вечной жизни?

В каком качестве? В виде бесплотного духа, плавающего в том ничто, которое Лоррейн называла «всё»? Нет уж, спасибо.

Но Лоррейн, как и Каро, была ученым – математиком. И, несмотря манеру одеваться так, чтобы чрезмерно подчеркнуть свою сексуальную привлекательность, и экстравагантное поведение, ее психологический профиль был стабильным, продуктивным и логичным. Но ведь известно, что женщины не так уж редко скрывают плохую коммуникабельность противоположностью этого свойства – неумеренной театральностью поведения. Особенно если она обладает столь же высоким либидо, как и ее брат.

Все это никак не вяжется с внезапным религиозным откровением. Если то, чему Каро только что стала свидетельницей, действительно являлось религиозным обращением. Каро и Барбаре предстояло тщательно изучить карту мозга, полученную в ходе минутной галлюцинации Лоррейн, но Каро заранее подозревала, что она будет точно такой же, что и на первом сеансе: не покажет выраженной активности в мозговых центрах, связанных с религиозными представлениями.

Похоже, Тревор был прав в ответе на вопрос о его записи в блоге о христианстве: религия отражает потребность человечества кодифицировать естественные импульсы любопытства к природе и стремления к порядку, ну и еще, возможно, благодарность за саму жизнь. Начинается с чувств, а затем вокруг них выстраиваются убеждения и ограничения, которые становятся все толще и толще, как слои перламутра вокруг песчинки. В итоге получаются жесткие законы – прикрывайте волосы, никакого мяса по пятницам, сидите во время медитации в строго определенной позе, даже если болит позвоночник, устанавливайте на крышах острые шпили, чтобы туда не могли сесть злые духе. А не то!.. Первоначальный порыв поклоняться жизни подавляется правилами и страхом.

Неужели мифическое, необъяснимое «единство» избавило Лоррейн от всех этих ограничений?

А может быть, ее галлюцинация была продиктована знакомством с физической теорией Вейгерта, утверждающей, что время и пространство – это инструменты разума, а не жесткие физические реальности? Блеск и убедительность изложения Вейгерта могли сильно повлиять на внушаемый ум.

Хотя существовал и третий вариант: Лоррейн создала уникальную благоприятную для нее вселенную на основе каких-то собственных запросов, не получивших почему-то отражения в психологическом профиле… Не была ли иллюзия осознанного сновидения Лоррейн вызвана какой-нибудь из фрейдистских потребностей?

Из всего медицинского образования Каро больше всего не нравился курс психологии. Она выбрала нейрохирургию отчасти потому, что там нужно было иметь дело с чем-то осязаемым: трехфунтовым электрохимическим устройством под названием «мозг». Материальным. Реальным.

Ей сразу же захотелось еще чего-нибудь материального и реального. Она позвонила сестре:

– Эллен! Как дела?

– Все хорошо. А у тебя все в порядке? Что-то голос у тебя странноватый.

– В полном порядке. Ты лучше скажи, что у тебя происходит. Прямо сейчас, в эту минуту.

– Сейчас я развешиваю белье Анжелики на сушилке в комнате, потому что электросушилка сломалась, а на улице идет дождь. Анжи спит. Кайла сидит за столом и делает уроки по… Кайла! Тетя Каро хочет знать, что тебе сегодня задали!

Домик был настолько мал, что Каро слышала в трубке слова Кайлы, не дожидаясь, пока Эллен повторит их:

– Математика. Дроби. Ненавижу дроби!

– Согласна! – воскликнула Каро. – Дроби – это ужасно! Не надо ничего дробить, пусть остается целым!

– Господи! – воскликнула в свою очередь Эллен. – Каро, я чуть не оглохла! К тому же без дробей не обойтись в жизни. Что, если, – это уже явно было назиданием для Кайлы, – тебе нужно разделить кусок хлеба на несколько человек?

– Пусть едят пирожные, – сказала Каро.

– Что?

– Не бери в голову. Мне просто приятно слышать твой голос. Что ты готовишь на обед?

– Мясной рулет.

– Люблю мясной рулет!

– С каких это пор? Сестричка, ты какая-то странная сегодня.

– Это место здесь такое – странное. Я очень скучаю по вам всем.

Они поболтали еще несколько минут, пока не проснулась Анжелика. Каро услышала, как она заплакала. После разговора она почувствовала, что порция бытовой, реальной, повседневной нормальности освежила ее.

Но состояния этого хватило ненадолго. Мысли Каро не желали подчиняться дисциплине и, как собака, увидевшая вблизи белку, снова перескочили к Лоррейн.

Останется ли галлюцинация Лоррейн – ладно, религиозное обращение, озарение, что угодно – частью ее сознания? Ведь это мог быть просто временный пик, хотя ни у нее, ни у Джулиана на снимках мозга ничего не указывало на какое-либо участие центров, связанных с наркотическим воздействием. Сама Лоррейн сказала, что она «отсутствовала всегда», хотя ее сеанс длился меньше минуты.