Наблюдатель. Фантастическая правда, или Второе пришествие Христа

Плотники и столяры в Шумере всегда были в почете. И многочисленны. Помимо мебели, и в первую очередь, они изготавливали суда, повозки, колесницы. Древесина дорога, в основном, завозная. Купцы доставляли издалека дуб, пихту, черное дерево, иву. В ателье семита работали с кедром, шелковицей, тамариском, платаном. Они же изготовили подиум из слоновой кости весом больше двадцати килограммов. Инструменты – пила, резец, молоток, сверло.

В кузнице Наблюдатель обнаружил золото, серебро, свинец, медь, бронзу, сурьму. Один из кузнецов начал разжигать печь. Рядом с печью лежала связка поленьев и три вязанки тростника. Кузнец пояснил: «Чтобы довести медь до плавления, потребуется два фунта дерева и вот эти три вязанки тростника. Видишь, Гость из Будущего, у правой ноги моей мехи, ими я нагнетаю воздух, чтобы дать огню побольше пищи». На этот день кузнец получил индивидуальные заказы на изготовление трех мотыг, двух топоров, одного ножа и одной пилы. На очереди были наконечники стрел для охоты, гвозди, булавки, кольца и зеркала. Приходилось ему выплавлять и ковать пики, мечи, кинжалы и крючья. Особенно любит он делать сосуды и другие емкости, которые затем попадают в руки резчика, творящим с ними чудеса.

Гость собрался расспросить кузнеца о том, где шумеры приобрели такие знания качеств металлов, но кузнец пожал плечами: шумеры это знали всегда. Он поддал жару печи и все его внимание сосредоточилось на меди, готовой превратиться в жидкость. Андрей Иванович тихо вышел из кузницы и направился в соседнюю мастерскую, где колдовал кожевник.

Небольшое помещение было завалено бычьими, телячьими, свиными шкурами. В дальнем углу – гора овечьих. В кладовой кожевник держал готовые изделия: бурдюки, разного размера сумки, упряжь и седла, обшивки для колес и колесниц, стропы, башмаки и сандалии. На полках хранились щелочи, жир и другие вещества. Жир, пояснил кожевник, нужен для того, чтобы вещь, сработанная его руками, не пропускала воду и блестела на солнце.

– А вот этой мукой и золотой пудрой, – кожевник открыл ларчики, – я отделываю особые кожи для состоятельных заказчиков.

В последней мастерской, которую посетил Гость, плели корзины и лодки. На этот раз работали только подростки, от десяти до пятнадцати лет. Мастер прохаживался вдоль ряда ребят, зорко наблюдая за их действиями. Гость подметил особенности мастера: он внешне отличался от шумеров. Зеленоглазый, с пшеничными волосами, перехваченными сзади серебряным кольцом, сухопарый, с обнаженными до плеч руками. Такого человека, подумал Андрей Иванович, легко можно встретить в Москве.

– Мою мастерскую, – приятным баритоном начал рассказ мастер, – следовало бы называть школой. Эти сорванцы вместо беготни и проказ в то время, когда их родители работают на полях, в кузнецах, столярках, занимаются у меня делом. И таким образом оказывают большую помощь и родителям, и младшим братьям и сестрам. С продажи корзин, изготовленных их руками, я беру одну пятую часть, остальное они приносят в свой дом. В основном это дети бедняков. Лично мне лишнего не надо. У меня есть одноэтажный дом, в нем чисто и опрятно. Есть еда и одежда, которой хватит до конца жизни. Я вдовец, жена ушла в мир иной десять лет назад, детей боги не дали…

– Сочувствую тебе, учитель и мастер, – наверное, тебе одиноко?..

– Я не жалуюсь богам на свою жизнь, – возразил мастер, – я многое повидал в жизни. Ведь я пришел в Ур с гор, где берут начала две великие реки – Ефрат и Тигр. Там я пас коз и овец. А мои предки жили далеко на севере за горами, в степях за морем, что, рассказывали, разлилось на севере-западе. Однажды старый человек рассказал мне о стране, где люди преобразовали землю, знают многие секреты. У них, – рассказал старик, – земля приносит два-три урожая в году, там живут люди по божьим постановлениям и справедливым законам, которые разработали и блюдут их правители. Там многие проблемы города решают на собраниях граждан, избравших двухпалатный орган. Одна палата состоит из священников, воинов и чиновников, а вторая из граждан города. Там дети учатся грамоте и приобретают навыки для будущей работы. Эти люди изобрели колесо, разделили год на дни, недели и месяцы, а круг на градусы. И еще нечто такое, что позволяло им слушать и понимать друг друга на расстояние. Я спросил тогда старика: как это возможно слышать друг друга за сотни километров, разве у них такие огромные уши? Старик засмеялся и произнес незнакомое мне слово – клинопись. Они, объяснил, наносят резцом на влажной глине специальные знаки, а те, кому доставят табличку, распознают в них слова.

И я потерял покой. Очень хотел увидеть эту страну. Я шел по правому берегу Ефрата, встречал людей, спрашивал их, далеко ли до райской страны. Иные в ответ смеялись, другие покручивали пальцем по виску. Но я дошел! Год прожил в Уруке, а весной следующего года подался в Ур. Здесь, в Уре, я встретил свое счастье. Но это уже другая история…

Гость молитвенно сложил на груди руки:

– Я прошу простить меня за навязчивость, наверно, я тебя утомил, однако так хочется узнать твою историю.