Наблюдатель. Фантастическая правда, или Второе пришествие Христа

Мастер, подумав, сказал:

– Хорошо, я расскажу, но прежде придется отпустить ребят по домам. Не хочу, чтобы они слышали ее.

Когда остались одни, мастер пригласил Гостя в свой домик, усадил его в плетеное кресло и выставил на стол деревянный сосуд с пивом.

– Покупаю дорогое пиво у надежного пивовара. Рецепт он хранит в секрете. Думаю, от такого напитка не отказались бы сами боги.

Отпив из кружки, он начал рассказ:

– В Уре я быстро освоился. Работал на пристани, ты ее, наверное, видел. Наша артель строила судна и большие лодки, способные перевезти многотонный груз. От заказов не было отбоя; купцы, торгуя с ближними странами, увозили к ним ячмень и пшеницу, возвращались с металлом, лесом. Богатели на глазах. Но и нам, наемным работникам, перепадало. За десять лет работы я скопил немалые средства.

Однажды я пошел на рынок. Не для того, чтобы что-то купить, а просто развеяться. Вижу статного высокого халдея; он продавал волов, овец и девушку, одетую не в дорогую, но опрятную одежду. Она пугливо осматривала каждого, кто к ним приближался, впрочем, не ища защиты и у хозяина. Я спросил у семита: правильно ли я понимаю, что он продает эту рабыню? Он высокомерно взглянул на меня и процедил сквозь зубы, что этот товар не по моим зубам. Я ответил: разве ты заглядывал в мой рот, чтобы знать, что мне по зубам, а что не по зубам? Ты продавец, я покупатель, и я хочу знать цену за твой товар. Он заломил такую цену, что все, кто был рядом, ахнули. «Хорошо, – сказал я. – Через полчаса я вернусь со своими весами, золотом и серебром. Или ты предпочитаешь одно золото?» «Возвращайся, – усмехнулся он, – но не позднее того времени, которое назвал. Как бы ни поймал эту птичку кто-то другой».

Я заметил, как он перемигнулся с кем-то, но не придал этому значение.

Возвратясь, я увидел, что человек, с которым продавец перемигивался, торгуется с ним о цене за «птичку». Халдей ссылается на то, что товар уже покупает другой, то есть, я, а правила рынка требуют от продавца пальму первенства отдать первому покупателю.

– Но закон рынка разрешает отдать предпочтение тому, кто платит больше, – возразил конкурент. И прибавляет цену. Я перебиваю его цену, он мою, я его… И так длилось до тех пор, пока цена не удвоилась, и конкурент не уступил мне «товар». После узнал: они были в сговоре.

И скажу тебе, Гость из Будущего, я ни одного часа, ни одной минуты не пожалел золота, которое положил в карман тому халдею. Мы прожили с птичкой (я так ее стал называть) без малого тридцать лет и ни разу не поссорились. Удивительная женщина! А какая ткачиха! У шумеров производство ткани чуть ли не основная отрасль. Тысячи тонн шерсти вырабатывались только в Уре. Стада коз, овец и ягнят давали шерсть, из которой ткали на горизонтальных и вертикальных станках, как правило, женщины. На то, чтобы изготовить отрез размером вот с эту скатерть на столе, за которым мы пьем пиво, моей птичке потребовалось восемь дней. Она пряла и соткала все, что на мне надето и в том числе, эта рубашка из льна. Однажды жрец, увидев меня в хитоне, интересовался, кто ткал его. Но я скрыл имя моей птички, чтобы не загрузить ее работой. Нам всего хватало, а лишнее нам ни к чему.

Одно огорчение: она не способна была рожать. Халдей и продал ее из-за этого. Оказывается, и его жена страдала тем же недугом. Но обо всем этом я узнал, когда халдей покинул Ур. Мне рассказал о нем человек, который пас у него стада. Он называл его шейхом, богатство которого можно сравнить чуть ли с богатством царя. Он же назвал и имя халдея. Его звали Аврам.

Андрей Иванович не успел попрощаться с плотником, столяром и корзинщиком, учителем и влюбленным в свою «птичку». Проснувшись, он отметил, что болезнь отодвинулась. Простынь сухая, ломота в теле ослабла, горло почти не болело. Но слабость еще чувствовалась; лень было поднять руку, перевернуться на другой бок, натянуть на себя одеяло. «Ничего-ничего, – успел он подумать, – утром проснусь огурчиком. А сейчас на площадь, где меня ждут новые встречи!»

Картина пятая

Вечерело, жара неохотно спадала, с далеких гор на северо-востоке тянуло едва заметной прохладой. Помимо молодежи, облаченной в длинные юбки и льняные накидки, небрежно накинутые на одно плечо, по мостовой важно, по-хозяйски прогуливались домашние кошки, бегали мангусты, постоянно заглядывая в кустарник в поисках своего извечного врага – змеи.

Чуть в стороне от молодых людей, ближе к алее финиковых пальм, на низком стуле, но с высокой спинкой сидел старик, тоже в длинной юбке и кожаных сандалиях. Он опирался на трость с набалдашником из слоновой кости. Старик поманил Андрея Ивановича и показал на стул, вдруг очутившийся рядом с ним.