Наблюдатель. Фантастическая правда, или Второе пришествие Христа

В пантеоне богов шумеров, продолжил старик, на втором месте восседает Энки, бог мудрости и бог бездны. Но он всего лишь исполнитель воли Энлиля; по его поручению Энки создал землю и управляет ею. Он мудр, мастер на все руки, плодовит. Назову и богиню-мать, превозносимую жену, дающую рождение. Ее имя – Нинхурсат, она прародительница всех богов и всех живых существ, и в том числе, человека. Когда Энлиль, рассердившись на людей, хотел устроить потоп, она первая возмутилась его решением: «Разве я рожала людей для того, чтобы скормить их рыбам!?» Так она сказала. И тогда десять богов упросили Энлиля сменить гнев на милость.

– Отец, но зачем ты все это говоришь мне? Я не собираюсь быть священником.

– Разве ты еще не понял, сын? – Старик надолго задумался, затем попросил:

– Принеси-ка нашего напитка из темного сусла. Мне многое надобно тебе сказать.

Отпив из серебряного сосуда изрядно, он продолжил:

– Шумер клонится к закату. Каналы не чистят, и они мельчают из-за наносной тины, заградительные валы, сдерживающие весенние разливы рек, приходят в упадок. Поля превращаются в топь. Насекомые, мухи, скорпионы скоро выживут людей с этих мест. Но самое страшное не в этом. Шумер активно заселяем мы, семиты, не обладающие теми знаниями и навыками, которые необходимы для того, чтобы сохранять плодородие этой земли. Нас становится все больше, а основное занятие наше – торговля. Мы не производим, мы торгуем. И торгуем тем, что произвели другие. Скажи, как тебе удалось скопить богатство?

– Отец, ты знаешь, я продаю скот. Много скота. Не случайно меня называют шейхом или князем.

– А ходит ли сей шейх сам за скотом? У тебя сотня рабов и наемных работников, они и наполнили твои карманы золотом, серебром, бронзой. Сам же ты живешь в городе в одном из лучших домов Ура. И золота, серебра у тебя столько, что потребуются десяток ослов, чтобы перевезти это добро.

– Я не собираюсь никуда его перевозить, – прервал отца Аврам.

– Увы, Аврам, придется. Я еще не сказал тебе главного. Племена и народы с северных и восточных предгорий, с гор Загроса, давно с завистью глядят на Шумер, точат зубы на черноголовых. Ур, я думаю, не сегодня так завтра будет поражен ими с невиданной жестокостью. Все будет разрушено, шумеры потонут в потоках крови. Нам, потомкам Сима и Евера, незачем ввязываться в драку. Это не наша земля, почему мы должны погибать ради нее и терять нажитую собственность?

– А где наша земля, отец?

Старик усмехнулся:

– Запомни сам и передай потомкам: наша земля там, где нам хорошо. – Старик помолчал и не терпящим возражений голосом, добавил. – И последнее, сын… Ты мне показывал золотые и серебряные статуэтки шумерских богов. Забери их с собой, чтобы в нужный момент их переплавить и превратить в слитки золота и серебра. А я заберу свои.

– Переплавить?..

– Молись своему и только своему богу!

– Но кто мой бог?

– Ты встретишься с ним, когда придешь в Харран. Там Он придет к тебе сам.

Спустя полгода Андрей Иванович так же незаметно, как оказался в доме Аврама, оказался за городом, где и присоединился к толпе евреев, идущих со стадами овец и козлов из окрестностей Ура на север. Впереди толпы с позолоченным посохом и в богатом одеянии шел человек лет за тридцать, высокого роста, с седеющей бородой и устойчивым, твердым взглядом. Изредка он оборачивался назад, то ли прощаясь с землей, которую покидал, и покидал навсегда, то ли желал убедиться, что колонна из сотен пяти рабов и соплеменников держит строй, никто не отстал и никто не вырвался вперед. Это был Аврам. Рядом с ним шел племянник Лот; в первом ряду колонны жена Аврама Сара и жена Лота с ребенком. Чуть сбоку от них на осле отец, Фарра; он, кажется, дремал, и Аврам дал сигнал рабу идти вблизи отца, дабы тот во сне ненароком не свалился на землю. Впрочем, осел, будто зная, какую важную персону везет, передвигал ноги, ступая мягко и не торопясь.

По пути в Харран

Колонна двигалась по левому берегу Ефрата. Позади оставались возделанные поля ячменя и пшеницы, зеленая долина с финиковыми пальмами и кустарником. Аврам тоскливо думал о том, что, наверное, зря поддался настояниям отца. Ему было жаль расставаться с богатым домом, который вынужден продать за малую, по его мнению, цену; он с тревогой размышлял и о том, что ждет его и Сару в Харране; о том, что Сара бесплодна и вряд ли родит наследника; о том, что дорога небезопасна и не исключены набеги бандитов, которые живут за счет грабежей. Правда, он позаботился об охране людей и имущества: с обоих боков шагах в двухстах от колонны шли молодые мужчины, вооруженные пиками, мечами и луками. А вперед был послан отряд разведчиков, которые рыскали по пригоркам и низинам, где могли укрыться грабители.

Отец решительно потребовал не заходить в Ниппур, в храме которого много лет служил. Аврам догадывался, почему. Фарра не желал встречаться с теми, с которыми жил бок о бок многие годы. А вот почему избегал встречу, этого Аврам не знал.