Наблюдатель. Фантастическая правда, или Второе пришествие Христа

Обогнув город с западной стороны, колонна вынуждена была разбить временный бивуак. Аврам выбрал для него самый высокий холм, который хотя бы ночью продувал прохладный ветерок. Днем беспощадно палило солнце. Ночью из болот, заросших тростником, летели армады комаров, шершней, досаждали скорпионы, которые заползали в складки одежды, обувь, и приходилось каждое утро внимательно рассматривать каждый кусок одежды. Днем с пустыни Кадат Шергат летели песчаные мухи. Их укусы вызывали сильный зуд, лихорадку и температуру. На месте укусов вырастет шишка, обезобразившая лицо. У путников иногда возникали призрачные картины. Им мерещатся зыбь озер и прохладных рек, смерчи, внутри которых крутятся облака песка. Мучает жажда, пот мгновенно высыхал на жарком ветре. Жившие в Уре семиты привыкли к комфорту и, несмотря на опыт предков-кочевников, тяжело переносили испытания. Иные тихо, за глаза, ворчали.

Шел апрель, время, когда люди с замиранием сердца ждут разлива Евфрата. Год на год не приходится, все зависит от богов: много или мало снега выпадет в горах Армянского Тавра. Переполненная река смывает дамбы и посевы, недостаток же воды, напротив, приводит к засухе. Есть ли еще место на земле, спрашивал себя Аврам, где боги так крепко держат в своих руках человека, как на Евфрате и Тигре? Летом жара днем доходит до шестидесяти градусов, ночью спадает лишь до сорока. Желтый песок с запада покрывает безжизненным слоем холмы и долины. Столбы его поднимаются наверх до неба, образуют глубокие воронки, шум в них напоминает завывания шакалов. Потому этот шум и назвали «ветром шакалов».

Аврам шел молча, однако Наблюдатель отчетливо слышал его внутренний голос и стенания. От стада, которое Аврам вывел из-под Ура, оставалось все меньше и меньше овец и коз. Часть была съедена, другая погибала от бескормицы. Аврам вынужден был покупать еду у местных, а они настороженно, порой и враждебно относились к пришельцам, называли их бродягами. Все же ему удавалось договариваться с шейхами, для которых на первом месте стоял барыш. Аврам обменивал золотые и серебряные статуэтки шумерских богов на еду. Особым спросом пользовалась богиня шумеров Нинхурасат: Аврам выдавал ее за богиню Вавилона Иштар – сиятельную звезду, которая купалась в вечерней и утренней заре.

С тремя сопровождающими Аврам все же пошел в город, который он посещал и ранее. Тогда он познакомился с двумя халдеями: Нафанаэлем и Агеем. Они создали в Ниппуре посредническую торговую фирму и сбывали скот, прежде всего, ослов, овец и коз. Аврам надеялся на их участие в приобретении пропитания, и не ошибся в расчете. Вечером Нафанаэль и Агей устроили по поводу выгодной сделки знатную пирушку; на стол были выложены два жареных барашка, сосуды с вином и пивом, различные травы, сыры и соусы.

Агей незаметно для себя перепил и пытался то спеть гимн, то рассказать историю о любви бога Энлиля к земной девушке Нинлиль. Это случилось, поведал Агей, когда они были молоды. И поэтому можно простить им шалость. У людей такое тоже случается, а боги такие же, как и люди. Просто они бессмертны. А в остальном они, как и мы, любят покушать и попить темного пива, любят красивую одежду и красивых женщин. Так что ничего удивительного нет в том, что юноша увлекся юной девственницей. Это произошло на берегу канала, который ты, Аврам, видел, идя в наш дом. Нинлиль купалась в канале, Энлиль крадучись подошел к берегу. Сначала он пытался обольстить девушку, но та неподдавалась на уговоры и ласковые слова, и тогда Энлиль овладел ее силой. Нинлиль забеременела и родила Луну. И отправилась… в преисподнюю. По пути туда она еще носила Луну под сердцем, но ведь Луна не могла оказаться в преисподней и тогда у молодой матери отобрали ребенка. Ах, есть ли беда сокрушительнее и мучительнее, чем та, когда у матери отнимают дитя?! Однако в ее чреве находилась другая Луна, только ущербная, умирающая, и она теперь каждый лунный месяц сопровождает мать в потусторонний мир.