Наблюдатель. Фантастическая правда, или Второе пришествие Христа

Первозванный бросил любовный взгляд на Иисуса, который означал полное созвучие их душ. В такие часы они словно соединялись в душу единую, заполненную любовью и восторгом. Подобное случалось не часто, да и не могло случаться часто, потому что в таком состоянии доступно лишь созерцание, а между тем требовались действие и поступки. Первозванный улыбнулся и обратился к Учителю по имени, с которым сам он, брат его Петр и сыновья Заведеевы Иаков и Иоанн обращались к Иисусу там, недалеко от устья Иордана, впадающего в Генисаретское озеро, на родине Андрея и Петра Вифсаиде и в Капернауме, где Петр жил в доме тёщи. Именно там они встретили необыкновенного человека, которого галилеяне звали Йешу и который позвал их, рыбаков, ловить человеческие души. Какое счастливое было время! И не чудесные излечения удивляли и приводили в восторг их, первых учеников Йешу, вернее, не только они, а полное соединение душ и сердец, незримые лучи очарования, исходящие от галилеянина. А как остроумен и находчив он был в спорах с фарисеями и саддукеями! Как ловко ставил их в замешательство, сопровождавшеесясмехом и одобрением присутствующих при этом людей. Царствие Небесное, говорил он ученикам, наступит, но непременно при его содействии, и до конца мира. Да, праведники и грешники, добрые и злые живут рядом друг с другом, но также рядом растут пшеница и сорняки. Просто время жатвы еще не наступило и вы, говорил он, обращаясь к ним, ловцы людей, приобретатели их для меня, а значит и для Царствия Божьего. Но знайте, поле, где предстоит жатва, сплошь поросло сорняками. А работников мало. Молите же Отца Небесного, хозяина нивы, чтобы он послал на жатву работников. Когда же, спрашивали ученики, настанет День Сына Человеческого? Тот день и час не знает никто, кроме Отца, – отвечал он. – Ни ангелы на небе, ни Сын.

Да, только теперь Андрею открылась тайна спасения. Учитель для человека – пробный камень. Для верующих он краеугольный камень, а для неверующих камень преткновения и скала, о которую спотыкаются. Тайна сия и сегодня сокрыта от людей. Пожалуй, лишь в России Андрей примечал проросшие ростки семени, разбросанные щедрой рукой Иисуса. Но как же малы и редки всходы злака, как ничтожно и в России число работников, готовых по призыву Спасителя явится с наточенными серпами на заросшее сорняками поле! И все же, все же… Есть ли другой народ, у которого Иисус-человек так много бы значил, являлся примером в обыденной жизни и который так остро воспринимал человеческие страдания Иисуса? Только русский человек не заглушил в себе веру в Иисуса, сохранил его образ и интонацию его притч. Только русский человек искренне прольет слезу, читая описания смерти Христа, видя Христовы страсти на кресте.

Иисус пристально глядел в лицо Первозванного; он слышал внутренний голос Андрея, и жалость, а одновременно и благодарность за выросшую душу его переполняло сердце Христа. Он коснулся плеча Андрея:

– Спасибо, друг. Сейчас я тебе открою тайну, которую я хранил до сего дня. Не делись ей ни с кем. – Он улыбнулся. – Даже со мной. Мое явление в Палестине и жертва моя свершились помимо воли Отца. Если бы ты знал, как Саваоф гневался на архангелов, особенно на Михаила, равно как и на меня, узрев Сына своего на кресте! Он был взбешен, метал гром и молнии. Муки мои рвали его сердце на части: Он был вне себя и от того, что я поступил тайком. Даже его безмерное великодушие покачнулось, когда он услышал мой зов о помощи. Помнишь ли ты, Андрей, эти слова: «Эли, эли, лама савахвани?»

– Люди говорили, что ты звал Илию. Один свидетель казни рассказывал, как саддукей обмакнул губку в уксусе, прикрепил ее к палке и глумливо произнес: «Пусть попьет моего вина, может, и впрямь придет Илия и снимет его с креста».

– Я – Сын Человеческий. И проявилось то, что люди называют слабостью. Я взывал о помощи… «Боже Мой, Боже Мой! Почему Ты покинул меня?» И сердце Отца открылось и вновь впустило меня. Однако потрясение было чудовищно велико, сорок дней я приходил в себя. С тех пор я не посещал Землю. Поэтому твоя миссия и твои наблюдения крайне ценны для меня. Когда ты намерен встретиться с нашим профессором?

– Он приболел. Подхватил злополучный вирус, вероятно, от женщины, которая помогает ему по хозяйству.

– Это опасно?

– Нет. У него отменное здоровье. Позволь мне, Йешу, сделать ему подарок, который укрепит его веру в предстоящую встречу с тобой.

– Я догадываюсь, что ты имеешь в виду. Возьми вон тот кувшин. Вино в нем, как и то, которое ты пригубил, имеет тот же возраст. И оно придаст ему бодрости.

Они обнялись, и Андрей накинул плащ укрытия. Вновь по стенке камина струйкой пробежала его тень. Обитель Иисуса погружалась во тьму; закатное солнце, подаренное Эйном, зависло на линии горизонта в ожидании повеления Иисуса: скатиться ли вниз или повременить. Иисус подал сигнал и улыбнулся, представив себе Гавриила, дождавшегося наконец лунной дорожки на плесе их тихой речки.

Земное детство и юность Йешу

Палестина, 1-27 годы н. э.