Наблюдатель. Фантастическая правда, или Второе пришествие Христа

– Кто же не знает ее? Она перед тобой, – ответил рассказчик и указал перстом в сторону зеленой звезды, сияющей и плывущей рядом с узким серпом Луны.

– Мы долго шли вслед за ее сестрой, еще более прекрасной – задумчиво произнес третий, прежде не участвовавший в беседе товарищей. – Я уверен, она ведет нас к царю.

– Избави нас, Господи, от мракобеса Ирода! – вскричал тот, кто показал на звезду.

– Я имею в виду не Ирода, а Царя Небесного, – уточнил третий.

И тут из хлева раздался младенческий плач.

– Вот тебе и царь. Изволил проснуться в своих хоромах, – не унимался товарищ. – Ты смутил нас своими выдумками, и мы идем за звездой два лунных месяца. Ты уверен, что дорога приведет к Царю?

– Мы уже на пороге к нему. Разве не чувствуют его присутствия ваши сердца, разве не слышат ваши уши его глас?

«Мне не следует слышать подобные разговоры, подумала Мария. – Воспитательница в храме осудила бы меня за то, что я позволила своим ушам услышать такое. Бог един и это Бог Авраама, Исаака и Иакова».

Мария возвратилась в хлев и прикрыла за собой скрипучую дверь. Иосиф и младенец спали. Видимо, дитя увидело сон, поэтому вскрикнуло. Поспать бы и ей, но долгий переход из Назарета в южный Вифлеем, а это две с половиной сотни километров, а особенно три последних дня и роды истощили всю ее энергию, а тревога за свое и сына будущее не уходила и терзала сердце. Да и за семь месяцев жизни перед родами в семье Иосифа, сомнительного для сыновей Иосифа и всех соседей отца ребенка, не подарили ни одного дня душевного покоя, не говоря уж о счастье. Старший сын Иосифа Иаков, в два раза старше своей новой неожиданной «матери», демонстративно не обращал на нее внимания, но только тогда, когда семья была в сборе. А когда случайно оказывались наедине, не таясь проявлял отнюдь не сыновний интерес. Она краснела и старалась поскорей покинуть опасное место. Иосиф-младший, Симон, в отсутствии отца постоянно задирали ее, доводя до слез. Но особенно враждебен был младший приемный сын Иосифа – Иуда. Иосиф принял его после смерти своего брата Клеопы. Иуда считал, что ему придется, когда Иисус подрастет, поделиться с ним по воле отца нажитым добром и не пропускал ни одного повода устроить скандал. Дочери Иосифа, погодки, младшая – ровесница Марии, все попытки Марии сблизиться с ними встречали молчанием. Мария и дни, и ночи была одинока, часто, оставаясь наедине, плакала. И вне дома не нашлось ни одного человека, кто бы поговорил с ней, просто спросил о чем-то. Напротив, обходили, и Мария знала, почему сторонятся соседи. Все считали, что благородный Иосиф взял ее в жены уже беременной, а есть ли у женщины-еврейки что-то позорнее, чем завести ребенка не от законного мужа?

Ее мучили и смутные воспоминания о последней ночи, проведенной в храме. Утром следующего дня ей исполнялось четырнадцать лет, после чего предстояло или возвратиться к родителям, или выйти замуж. Увы, возвращаться не к кому: отец Иоаким и мать Анна, родившие дочь в преклонном возрасте, скончались, их дом в пригороде Иерусалима у Львиных ворот с садом, который она так любила и где мечты уносили ее в небеса к таинственному Богу, был то ли продан, то ли к кому-то отошел. Она прожила с родителями первые три младенческих года, а затем ее отдали в приют Иерусалимского храма. Такой, узнала она позже, дала обет Всевышнему мать Анна, испытавшая муки бесчадия и косые взгляды на нее и Иоакима в храме. Люди воспринимали их несчастье как богооставленность, поношение и стыд. Анна плакала, обращаясь к Богу: «Оплачу мое вдовство, оплачу мою бездетность! Отдам чадо, если родится, в дар Господу и будет оно служить Господу всю свою жизнь!» Что ж, оплатила! Дочь росла без материнской ласки и отцовской любви, в окружении таких же несчастных детей и под постоянным контролем строгой и неулыбчивой воспитательницы. Последние два года она и еще четверо девочек ткали занавес в Святая Святых, воспитательница глаз не спускала с них, постоянно понукала и пугала тем, что Господь недоволен их работой, поскольку видит их небрежность и леность. А они так старались, так желали угодить Господу! А заодно и воспитательнице.

В ночь перед убытием из храма воспитательница распорядилась выделить для Марии отдельную комнату. Комната была тщательно убрана, ложе покрыто красивыми простынями, из небольшого окошка тянуло свежим воздухом. Воспитательница тщательно осмотрела нижнюю одежду Марии, приказала выпить приторный напиток и перед тем, как оставить Марию, сказала: «Дитя, ты знаешь своего родственника, священника храма Захарию, жена которого Елисавета является сестрой твоей матери? Он приказал мне передать, что этой ночью тебя посетит Святой Дух в белом одеянии. Не бойся его, а напротив, возгордись честью тебе оказанной, и возрадуешься даром, которым он тебя одарит. А теперь спи».