Наблюдения, или Любые приказы госпожи

Почти всю обратную дорогу я бежала, торопясь вернуться до темноты. По пути я неотступно думала о Норе и железной колее. Разумеется, мне невольно вспомнилась Дженет Мюррей и все ее намеки насчет причастности миссус к смерти Норы, оброненные в ночь моего посещения таверны «Гашет». Я старалась не спешить с выводами. Конечно, не исключено, что девушка попала под поезд, когда ходила для миссус. Но это крайне маловероятно. Да, в «Наблюдениях» много расписывалось, какая Нора преданная, послушная и тому подобное. Но я сомневалась, что Норино послушание простиралось до того, чтобы лезть под несущийся поезд потому только, что миссус велела ей идти не останавливаясь, это уже не послушание, а чистой воды идиотизм. Это наверняка был несчастный случай, в конце концов я ведь сама чуть не скатилась на рельсы. Но тогда Нора должна была свалиться с откоса прямо под колеса поезда. Или она ударилась головой при падении и потеряла сознание. Иначе она бы встала и пошла дальше.

Или Дженет намекала на нечто худшее? Самое ужасное, что приходило в голову, это что миссус незаметно следовала за Норой до этого пустынного места и здесь столкнула ее под поезд. Но это просто нелепо! Миссус очень высоко ценила Нору (почему — мне неведомо, но ценила). Она ни за что не причинила бы ей вреда.

И потом — стоп! Я ведь даже не знаю, верный ли это ход мысли. В округе полно железных путей, где Нора могла сама случайно упасть на рельсы, без всякой посторонней помощи. В кабинете господина Джеймса на стене висит карта, на которой, если мне не изменяет память, обозначены все местные железные дороги.

Не поймите меня неправильно. Меня не волновало, виновна миссус или нет, ни капельки не волновало. Я просто подумала, что надо бы глянуть на карту, хотя бы для того только, чтобы удостовериться, что Дженет ошибалась.

Домой я добралась еле живая от холода. Я сразу направилась в кабинет, зажгла там несколько свечей и на душе у меня малость повеселело. Потом я взяла лампу и стала рассматривать карты на стенах. Большинство из них были картами Империи, но вскоре я обнаружила карту нашего округа — размером меньше прочих, в лакированной рамке из темного дерева. Я сняла ее с гвоздя и положила на стол между свечами. Потом села, склонилась над ней и принялась разглядывать.

Вот Соплинг на перекрестье дорог, беспорядочное скопление домиков по сторонам Большой дороги. А вот «Замок Хайверс» неподалеку, отмеченный рядом с группой крохотных елочек, обозначающих лес. С другой стороны от леса изображены хижины: четыре малюсеньких квадратика. На западе — ферма Флеминга и река Трэшберн с развилистой сетью притоков, похожей на венозный узор. А вот, ясное дело, железный путь, черно-белая линия, идущая дугой через нашу местность к Батгейту. Однако немного восточнее проходит точно такая же линия, ведущая к Батгейту же. А южнее и западнее тянутся еще линии, потоньше первых двух, но тоже черно-белые — по всей видимости рельсовые ветки, обслуживающие угольные рудники или какие-то фабрики.

Ну да, так и есть. Железные пути повсюду вокруг, и Нора могла погибнуть на любом из них. Признаться, у меня немного отлегло от сердца. Я уже собиралась взять карту и повесить на место, но вдруг что-то заставило меня поднять глаза. Может, я почуяла или услышала какое-то движение снаружи, я не знаю. И прямо за окном я увидела лицо, пусть смутно различимое в темноте и тумане, но точно лицо, пристально смотрящее на меня.

Все произошло в считаные секунды. Кажется, я завопила и вскочила на ноги, опрокинув свечу, которая моментально погасла. Первым моим побуждением было спрятаться. Как я вышла из-за стола, не помню. Вполне возможно я через него перемахнула, во всяком случае из комнаты я вылетела едва не кубарем. В холле я почувствовала себя чуть в большей безопасности, в единственном окне там стояло травленое стекло, сквозь него ничего не видно. В темноте я ощупью добралась до входной двери. Оба засова были задвинуты, и я точно помнила, что по возвращении заперла на засов кухонную дверь. Тяжело дыша, я отступила на несколько шагов в глубину холла и застыла на месте, вся обратившись в слух.

Поначалу я ничего не слышала. Из кабинета в холл сочился слабый свет лампы, и когда мои глаза привыкли к полумраку, я огляделась вокруг в поисках какого-нибудь оружия, но не обнаружила ничего, кроме большого зонта в подставке у вешалки. Потом я вспомнила про Норин нож у меня в кармане. Я носила его с собой с тех самых пор, как нашла в сундучке.