Читаем Наблюдения, или Любые приказы госпожи полностью

Господин Джеймс и доктор быстро обшарили комнату, но никого не нашли. Между тем миссус сидела в кровати, явно озадаченная бурным вторжением мужчин. Пока они переворачивали там все вверх дном, я пыталась поймать взгляд миссус, но она упорно отводила глаза в сторону, покуда господин Джеймс не велел мне ступать вниз и заняться ужином. Тогда, незаметно для мужчин (стоявших спиной к ней), миссус подмигнула мне и заговорщицки прижала палец к губам, каковой жест оставил меня в глубоком недоумении.

Я уже собиралась подавать ужин, когда двое джентльменов навестили меня в кухне. Они затворили дверь и засыпали меня вопросами. Кто выиграл дерби в 46 году? Как называется столица Испании? Если шесть человек выроют канаву за три часа… Да нет, конечно. Они хотели знать, с чего я взяла, что в спальне миссус находится еще кто-то. Почему я завизжала и упала? И вообще что я делала у двери? Я сказала, что поднялась наверх проверить, все ли в порядке с миссус. Потом рассказала про шепот, доносившийся из-за двери. И про глаз, появившийся в замочной скважине. Но все как об стенку горох, они и слышать ничего не желали. Шепот — так это просто госпожа разговаривала сама с собой. И это ее глаз я видела в замочной скважине. Либо он примерещился мне в полумраке.

— Но я же слышала, как миссус отошла от двери и села на кровать, — возразила я.

— Она вернулась, — сказал доктор, — незаметно для тебя. А возможно, она и вовсе не отходила от двери и просто заглянула в замочную скважину.

Они оба мрачно уставились на меня. Я-то знала, что я видела. Но я не хотела испытывать их терпение, они и так серчали на меня за поднятый переполох.

— Прошу прощения, сэр, — сказал я. — Должно быть я ошиблась.

Да черта с два я ошиблась!

Господин Джеймс кивнул.

— Хорошо, Бесси. Но впредь будь поосторожнее. Именно такое твое поведение неминуемо приведет госпожу в нервическое возбуждение. Если она будет думать, что ты видишь призрака, она окончательно поверит в реальность своих галлюцинаций. Полагаю, ваше с ней общение следует строго ограничить до поры. Когда соберешь ужин для нее, принеси поднос в кабинет. Один из нас отнесет его наверх.

Я чуть не померла от расстройства, что меня отлучают от миссус. Но у меня не было выбора. Я собрала для нее поесть, но поднос к ней в комнату отнес хозяин. Двое джентльменов быстро проглотили ужин и опять удалились в кабинет, однако долго там не задержались — я еще убирала со стола в столовой зале, когда увидела, как они поднимаются наверх с пакетами, привезенными мной из аптеки. Они собирались напичкать миссус лекарствами. Мысль об Арабелле, одурманенной наркотиками, словно какой-нибудь китаец, и запертой в комнате, была для меня что нож в печенку, я страдальчески смотрела вслед мужчинам и настолько забылась, что скинула остатки еды с тарелки не на блюдо, а на скатерть.

Я все еще пыталась отчистить чертово пятно, когда они спустились вниз. С минуту они разговаривали в холле, потом доктор ушел, напоследок пообещав зайти завтра утром. Я услышала, как передняя дверь закрывается и хозяин задвигает засовы. Если у меня достанет наглости высказаться — сейчас самое время. Я бросила тряпку, выбежала из кухни и влетела в холл, когда господин Джеймс уже заходил в кабинет.

— Сэр! — выпалила я.

Он обернулся, удивленно приподняв брови. Господи Исусе у меня сердце чуть не в глотке прыгало. Но я заставила себя продолжить:

— Сэр, я беспокоюсь за миссус. Ну что вы держите ее под замком и принуждаете принимать лекарства. Мне кажется ей это не поможет, сэр. По-моему это немного чересчур.

Господин Джеймс уставился на меня.

— Немного чересчур, — говорит. — По-твоему это немного чересчур.

— Ну… да сэр, мне так думается.

Он молча рассматривал меня, глаза у него странно поблескивали, потом вдруг полыхнули холодной яростью.

— Я очень рад, что ты довела свое мнение до моего сведения, Бесси, — произнес он, но не злобно, а просто иронически. — По-твоему это чересчур. Хорошо, любезная, я поведаю тебе одну несусветную историю.

Ой мамочки. Он назвал меня «любезная». Дурной знак.

— Несомненно, тебе интересно услышать, — сказал он, испепеляя меня взглядом.

Я не была в этом уверена, но все же кивнула.

— Я так и думал. Позволь мне рассказать тебе, Бесси, о нашей поездке в Эдинбург.

Несмотря на все мои скверные предчувствия, я обрадовалась: может статься сейчас я узнаю, что там вышла за история с конторой по найму.

Перейти на страницу:

Все книги серии diamonds. Мировая коллекция

Прелестные создания
Прелестные создания

Консервативная Англия начала XIX века. Небольшой приморский городок. Именно в нем происходит встреча уроженки этих мест Мэри Эннинг, чья семья живет в ужасающей бедности, и дочери состоятельного лондонского адвоката Элизабет Пилмотт, которая вместе с сестрами поселилась здесь. Девушки подружились. И дружбу их скрепила общая любовь к неизвестным существам, окаменелые останки которых они находили в прибрежных скалах.Однако их привязанность трещит по швам, когда Мэри и Элизабет влюбляются в одного и того же человека, тоже охотника за древностями.Найдут ли девушки в себе силы вернуть дружбу? Или та будет перечеркнута взаимными упреками и несправедливыми обвинениями? Хватит ли у Элизабет мужества защитить Мэри Эннинг, когда та попадет в беду?Новая книга от автора международного бестселлера «Девушка с жемчужной сережкой».

Трейси Шевалье

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Наблюдения, или Любые приказы госпожи
Наблюдения, или Любые приказы госпожи

Впервые на русском — блистательный дебют британской писательницы и сценаристки, выпускницы знаменитого литературного семинара Малькольма Брэдбери, через который прошли такие звезды современной прозы, как лауреаты Букеровской премии Кадзуо Исигуро и Иэн Макьюэн. Рассказчица «Наблюдений» Бесси Бакли, с ее живым голосом и пренебрежением условностями (особенно правилами пунктуации), уже вошла в золотой фонд британской классики, встав рядом с героинями Чарльза Диккенса и сестер Бронте. Нежданно-негаданно оказавшись служанкой в поместье «Замок Хайверс», Бесси не сразу привыкает к своей новой роли. Да, она не умеет доить коров и чистить ковры, зато худо-бедно владеет грамотой, что для ее новой хозяйки, миссис Арабеллы Джеймс, почему-то гораздо важнее. Но еще загадочней трагичная судьба одной из предшественниц Бесси, и, чтобы пронизать завесу тайны, Бесси готова исполнять любые распоряжения госпожи…

Джейн Харрис

Проза / Историческая проза
Святые сердца
Святые сердца

Во второй половине XVI века в странах католической Европы за невестой требовали приданое таких размеров, что даже в благородных семьях родители обычно выдавали замуж лишь одну дочь. Остальных отправляли — по куда более скромной цене — в монастыри. В крупных городах и городах-государствах Италии монахинями становились до половины женщин благородного происхождения. Не всегда по собственной воле…Эта история произошла в северном итальянском городе Феррара в 1570 году…Шестнадцатилетняя Серафина, разлученная с возлюбленным, помещена в монастырь Санта-Катерина в Ферраре. Ее появление грозит нарушить покой святой обители. Ведь Серафина готова заплатить любую цену, чтобы сбежать из монастыря. Сумеет ли она найти союзников в святых стенах?«Святые сердца» — новая великолепная книга Сары Дюнан, чьи романы «В компании куртизанки» и «Рождение Венеры» стали мировыми бестселлерами и были изданы более чем в тридцати странах.Впервые на русском языке!

Сара Дюнан

Исторические любовные романы

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза