Читаем Набоковская Европа. Литературный альманах. Ежегодное издание. Том 2 полностью

Набоковская Европа. Литературный альманах. Ежегодное издание. Том 2

Антон Евсеев , Бин Чжон , ван Иттерсум Надежда , Росс Мэри , Юлия Реутова

Летом 1987 года, двадцатилетним, я оказался на Западе. Мы с родителями эмигрировали и провели транзитные месяцы в Италии – в ожидании американских виз. В городке Ладисполи под Римом загроможденный советскими беженцами отрезок тирренского пляжа стал моим читальным залом. Я читал рассказы Набокова из книги «Весна в Фиальте» и очень старался представить себе, как же сложится жизнь в Америке. В июле я отправил письмо со стихами Роману Гулю на бродвейский адрес редакции и конторы «Нового журнала». В письме были какие-то напыщенные слова, что-то в роде: «кому, как не Вам… писателю, знавшему Набокова,… понять чувства молодого поэта, покинувшего… оставившего…» Три месяца спустя, уже американским студентом, я просматривал свежие выпуски русскоязычных изданий в библиотеке Браунского университета и обнаружил 167 книгу «Нового журнала» с моими опубликованными стихами. Вскоре я узнал, что еще в июне 1986 года Гуль перенес редакцию журнала в горний Манхэттен.

Еще через пять месяцев, промозглым ноябрьским новоанглийским полуднем, я пересек главную лужайку кампуса и вошел в Horace Mann Hall, где тогда располагалась английская кафедра Браунского университета. Я взбежал на второй этаж и постучался в дверь кабинета Джона (Джека) Хоукса. Он был легендарным американским писателем, и мне страстно хотелось попасть к нему в семинар по мастерству художественной прозы. Хоукс готовился к выходу на пенсию в конце учебного года

Седовласый, нервный, сардонически-остроумный Хоукс выслушал мой сбивчивый рассказ о том, что я уехал из Москвы, сочинял стихи и прозу по-русски, приехал в Штаты по беженской визе. Он не перебивал меня, а потом спросил:

– Вы читали Набокова?

У Хоукса чуть подрагивали губы, а четвертую букву в фамилии «Набоков» он произнес с излишней округлостью и надутостью, словно ласкал и лелеял это ударное русское «о».

– Набокова? – с удивлением переспросил я. – Да, читал.

– Набоков невероятен, – сказал Хоукс. И заговорил о романе «Настоящая жизнь Себастьяна Найта».

На фотографии: Владимир Набоков, 1965. Фото: Хорст Тапп. Публикуется с разрешения Fondation Horste Tappe.

Хоукса совершенно не занимали преследования отказников. Он был равнодушен к переживаниям еврейских иммигрантов из СССР. Но тем не менее он принял меня – тринадцатым – в свой последний семинар по мастерству прозы. Весной 88-го, окруженный молодыми американскими писателями, которые вели себя как будущие Хемингуэи или Гертруды Стайн, я впервые попробовал свои силы в англоязычной прозе – вернее, главным образом в переложении своих русских рассказов на английский.

Мне тогда хотелось сочинять рассказы о жизни в СССР, голосить о реальном тоталитаризме, писать на злобу дня. Опыт Набокова мне мало помогал, хотя сама сверхидея Набокова – трансъязычного писателя – меня не оставляла.

Со времени эмиграции прошло тридцать лет. Английский давно уже превратился в инструмент привычный и даже послушный, хотя русские струны все равно не отпускают.

Все эти годы Набоков был для меня путеводной звездой, и его пример не только вдохновляет, но и предостерегает.

Переводы из Владимира Набокова

Алексей Филимонов

– Скажите, как перевезти? —Но лодочник упрямо глух,И я слова держу в горсти,Едва тревожащие слухТого, кто в сон перешагнул,Как мне ему перевести,Что я переводить дерзнул,Или не я – а тот в пути,Кому доверие даноУслышать или оправдатьПереведённое кино —Рифмованную благодать.

21 июня 2017 г.

Переводы английских стихотворений Владимира Набокова

Воспоминание

Подобно кораблям, во тьме молчащим,Мы встретились – забытые слова,Поэта, вдохновенны и молящи,Пусть вспыхнут вновь. Скажи, что неправаВ любви своей. Ты вырвала страницуСиявшую. И если нам даноРасстаться, память наделю зарницей,Блеснувшею над канувшим на дно.

1920

Русская песня

Я томлюсь по нежным звонамКолокольцев при луне,Песнь ямщицкая в бездоннойРастворилась глубине.Тусклы блики яви лунной,Но певец поёт, зовёт,И луна в тоске стоструннойДушу трепетно крадёт,Возвращая над холмами,Где мечтаю в тишине.В ночи лунные стихамиПесня просится ко мне.

1923